<>

Столько лет прошло, но помним я и ты...

Ответить

Код подтверждения
Введите код в точности так, как вы его видите. Регистр символов не имеет значения.
Смайлики
:6: :-) :( :shock: :evil: :twisted: :roll: :smok: :ROFL: :Yahoo!: :crazy: %) :Rose: :Search: =@ :Bravo: :good: :sorry: :pardon: :drinks: :no: :friends: :angel: :unknown: :fool: :implication: :alco: :boltaem: :hor: :gnev: :matyug: :mda: :nono: :shokk: :swoon: :pobeda: :winki: :blush: :cray: :dance: :fans: buket :1: :2: :11: :8:- :13: :14:- :17:-
Ещё смайлики…
BBCode ВКЛЮЧЁН
[img] ВКЛЮЧЁН
[flash] ВЫКЛЮЧЕН
[url] ВКЛЮЧЁН
Смайлики ВКЛЮЧЕНЫ
Обзор темы
   

Развернуть Обзор темы: Столько лет прошло, но помним я и ты...

Сообщение Яна » 20-12, 00:19, 2009

Мы ждём и герои твоих фиков тебя ждут :sorry:

Сообщение Jane » 18-12, 07:46, 2009

Да не-е... :blush: Просто некогда... Времени нету совсем :blush: :pardon:

Сообщение Маргарита Наварская » 18-12, 04:20, 2009

Мульяна писал(а):
Да я вроде не исчезала.

Исчезала-исчезала :13:

Сообщение Jane » 17-12, 07:18, 2009

Да я вроде не исчезала. :-)

Сообщение Яна » 16-12, 23:26, 2009

Jane писал(а):
Давно что-то тебя было не видно

Женя, когда же ты вернёшься? :(

Сообщение Jane » 29-11, 04:55, 2009

А-а-а... понятно) :-) :11:

Сообщение Маргарита Наварская » 28-11, 19:39, 2009

Jane писал(а):
Как бы его друзья-товарищи не угомонили насовсем

Эт его скорее Жданыч в свое время чуь не угоманил :smok: когда Катька к нему ушла :blush:

Сообщение Jane » 25-11, 17:43, 2009

Маргарита Наварская писал(а):
Да он его просто подхватил, чтоб не грохнулся на пол, потеряв сознание

A-a-a... Тогда усе в порядке :-)
Маргарита Наварская писал(а):
А дуэт - это Колька и Сашка, закоренелые Ромкины Фармазон и Анцифер, еще с тех времен, когда Ромка хирел от Катькиного безразличия.
Именно они его спасали-утешали и строили планы по спасению рядового Малиновского

Понятно, а то я уже разволновалась за Ромика... Как бы его друзья-товарищи не угомонили насовсем :shokk: :winki:

=============================

Яна, привет! :-)

Давно что-то тебя было не видно :-)



=============================

Сообщение Яна » 25-11, 08:58, 2009

Девочки!!!! :drinks: :dance: :Yahoo!:

Сообщение Маргарита Наварская » 23-11, 02:36, 2009

Jane писал(а):
Чего с Ромкой Воропаев сделал????!!!!! Закопаю, гада!

Да он его просто подхватил, чтоб не грохнулся на пол, потеряв сознание :blush:

А дуэт - это Колька и Сашка, закоренелые Ромкины Фармазон м Анцифер, еще с тех времен, когда Ромка хирел от Катькиного безразличия.
Именно они его спасали-утешали и строили планы по спасению рядового Малиновского :crazy:

Сообщение Jane » 22-11, 06:00, 2009

Ой!!!

Чего с Ромкой Воропаев сделал????!!!!! Закопаю, гада! :evil: :winki:

Вкусно, но мааааааалоооооо :blush:

Сообщение Маргарита Наварская » 22-11, 00:33, 2009

Не троица, дуэт)))
Когда писала вспомнила как ты Сашку"любишь" :crazy:
В обще вот :blush:

- О-очень интересно, - Зорькин стоял посреди собственной гостиной, озадаченно глядя на зажатую в руке телефонную трубку, издающую жалобные гудки.
- Что там? – Жданов вернулся с кухни со стаканом сока.
- А? – встрепенулся Коля, - А! Не-е-ет… Ничего… Это по работе, - повесил трубку и пошел к лестнице на второй этаж, - Жданов, будь другом, кофе свари, помру сейчас просто, - крикнул, открывая дверь в спальню шурина.
Воропаев мирно спал и видел сны. В воздухе стоял крепкий запах перегара.
Коля плотно прикрыл за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, с минуту смотрел на распластавшегося на кровати родственника, собираясь с мыслями. А мыслей было много…
- Александр Юрьевич, проснитесь, сделайте одолжение электорату, - Зорькин подошел к кровати, по ходу подбирая с пола рубашку и пиджак и пристраивая их на спинку кресла, и тронул Воропаева за плечо. Тот не шелохнулся.
- Воропаев! – потряс сильнее. – Сашка! Беда у нас!
- Ммм? – Александр заворочался, но в Колькину сторону не повернулся. – На чем взяли?
- Кого? – растерялся Зорькин.
- Тебя!
- В смысле?.. Тьфу! Да ну тебя к черту! Малиновский убился! Вставай, давай!
- А! Ну это - ради бога! – Воропаев приподнялся, подсунул под голову еще одну подушку, взбил и снова улегся. – Помажьте его там… зеленкой, что ли…
Колька на мгновение аж опешил от такой наглости, а потом, уже не стесняясь, рявкнул:
- Подъем!!!
- Отвали,старушка, я в печали, - отмахнулся Воропаев и накрыл голову подушкой.
- Угу. Скорее, в запое! – хмыкнул Зорькин. – Вставай! - встал и, расстегивая рубашку, направился в ванную, какое-то время рассматривал свое помятое отражение в зеркале над умывальником, потом взял воропаевскую электробритву и принялся водить по щекам.
Сашка тут же рыкнул:
- Положи!
- Вставай… А то кредит не заплачу.
- Садист! - огрызнулся Воропаев. Но перевернулся на спину, сел и, прислонившись к спинке кровати, бросил в сторону Зорькина взгляд Ленина на буржуазию.
- Ну и чего тебе надобно? Рыбка ты моя золотая!

***
Снег… «Белое Рождество» - для Европы большая редкость и настоящий праздник, а здесь, в Москве – даже это мало кого радует, - Роман, продолжая держаться за спинку, обошел кровать и оперся о широкий подоконник. Отсюда, с четвертого этажа больничного корпуса, был виден изъезженный колесами «Скорых», покрытый грязным слоем снега, двор; на ветках деревьев снежок еще держался, но поднимающийся ветер норовил стряхнуть его - еще чистый и пушистый - на влажную землю. Люди, торопливо пробегающие по двору, ёжились от попадавших в лицо снежинок и, забежав на крыльцо, торопливо стряхивали с голов и плеч налипший снег. За больничным забором был виден кусочек парка – аллея с протоптанной в снегу тропинкой, небольшая горка с накатанной дорожкой, по которой на ногах или на собственной «пятой точке», визжа и хохоча, скатывалась собравшаяся окрестная ребятня. Визг и вопли сюда долететь не могли, но Роман вспомнил, как еще совсем маленькая Анюта сначала очень боялась съехать с такой же горки в их дворе, а потом, подбадривая себя визгом, все-таки скатилась – прямо им с Катей в руки. Катя…
Закрыл глаза, пытаясь представить ее лицо. Ничего. Впрочем, как всегда… Образ жены словно разбился, разлетевшись на множество осколков в его памяти. Улыбка, взгляд, смех, жесты вспыхивали искрами и тут же гасли. И никак не хотели складываться в единое целое.
Жданов считает, что все дело - в нервах, что у него просто заскок случился из-за всей этой истории. Не раз советовал обратиться к специалисту. А сам-то - из-за нее чуть не спился когда-то...
Он тоже пытался, не помогло…Да и бабочки не радовали, в общении с ними ему стало чего-то не доставать. Важного чего-то…
- Пушкаревских мозгов, - пьяно ухмыльнулся Воропаев, однажды увидев, как он устало отмахивается от блондиночки с кукольным личиком и выслушав его пояснения.
Он стал работать. Пахать по двадцать четыре часа в сутки. Чтобы не оставалось времени. Чтобы не видеть, не знать, не думать. О том, сколько времени она пробыла в Борщевском ресторане, о чем говорила со Ждановым. И всё равно знал… и думал. Стараниями женсовета.
Стоило Борщеву выйти из лифта, Кривенцова словно по волшебству возникала в Ромином кабинете и заговорщицким шепотом сообщала любимому шефу об этом радостном событии.
Любимый шеф отмахивался, глухо рыча, что его это не касается, а через десять минут влетал в президентский кабинет с какой-нибудь «срочной» бумажкой и честными глазами.
Мишенька откровенно спадал с лица, а она подписывала, пряча улыбку…
А Жданов всё так же был на связи и в Москву не торопился…

Неизвестно сколько бы еще продержалось такое положение вещей, если бы…
Ха! Если бы он знал, чем это обернется, то никогда бы не позвал Лозинского на ту презентацию. Да что там! На пушечный выстрел к Зималетто бы эту дрянь не подпустил! Но он не знал и Лозинский пришел. Галантно поцеловал Кате руку, сделал комплимент на французском, из которого Рома понял только то, что Борщев – это еще не самое плохое в его жизни, далеко не самое…

- Что и требовалось доказать!
Малиновский вздрогнул и обернулся. В дверях стоял Воропаев.
- Смешно… - сделал шаг и… Нет, не упал, рухнул куда-то… На мгновение все звуки пропали, а потом в висках застучало и будто дождь пошел…
- Тихо-тихо… - мелькнуло лицо Воропаева и всё пропало…

Сообщение Jane » 16-11, 04:24, 2009

Весело у них... Мне нравится... Счас святая троица соберется и каааааааааааак надумает... :6: Мало никому не покажется... :winki:

Сообщение Маргарита Наварская » 16-11, 03:21, 2009

- Ну что тут у нас? - Роднянский вошел в палату и, остановившись у изголовья кровати, склонился над пациентом. Хотел было проверить зрачки, но мужчина поморщился и отмахнулся:
- Лех, отстань уже, а?
- У нас тут издерганный неврастеник с сотрясением мозга, - хмыкнула девушка в белом халате.
Алексей усмехнулся:
- Видела б ты сейчас цирк у главного!
- А что там?
- Там? Там близкий друг, господина неврастеника, требовал предъявить его ему немедленно, в противном случае грозился разнести клинику до основания. Даааа. Давно я Жданова в таком состоянии не видел, - Алексей посмотрел на Малиновского. Ни какой реакции. Вот же упертый! Заварил кашу и хоть бы что! Конечно! Это же не его сейчас Жданов за грудки тряс, грозя суровой и немедленной расправой, если с Малиновским что-нибудь, не дай бог, случиться. И судя по взгляду, которым крестный Ани его прожег при встрече, главную новость дня он уже знал.
Нет, конечно, и ежу понятно, что Андрей навряд ли бы воспринял известие об их с Катей свадьбе на ура. Но что всё обернется вот так, Роднянский не мог себе представить даже в страшном сне. И дело было не только в Кате и нежелании очередного скандала.
- Результаты анализов уже принесли? – Алексей обернулся к медсестре.
- Сейчас узнаю.
Роднянский кивнул и девушка вышла.
- И долго ты от них прятаться будешь? – глянул на Малиновского.
Молчание.
- Малиновский, я всё понимаю. Но они уже в курсе. Жданов наверняка вернется. И что мне тогда ему говорить?
- Я выпишусь.
- Ты себя в зеркало-то видел? Выпишется он! Да тебе тут месяц лежать! И что? Будем месяц от Жданова отбиваться? Как ты себе это представляешь?
- Не кричи.
- Извини, - Роднянский прошелся по палате, скрестив на груди руки. – Они переживают, Ром.
- Я не хочу никого видеть.
- Никого? – Алексей подошел к кровати и испытывающее посмотрел на Малиновского. Тот не ответил.
- Ром, ты пять лет с ней не живешь уже, а теперь обижаешься как ребенок.
- А что мне от радости прыгать, по-твоему?
- Нет, но…
- Вот и заткнись, - устало огрызнулся Малиновский и закрыл глаза.
- Ром, ты не прав.
- Это моя проблема.
Роднянский только головой покачал.
- Ты меня тут действительно месяц держать собираешься? – сменил тему Рома.
- Ну… Дней десять точно.
- Три.
- У тебя не насморк всё-таки.
- Со мной всё в порядке.
Алексей окинул его скептическим взглядом:
- Оно и видно.
Послышался сигнал сотового. Роднянский достал телефон, глянул на дисплей: «Катя», на мгновение нахмурился, бросил быстрый взгляд на Малиновского и сбросил вызов.
- Вот, - в палату вернулась медсестра и протянула ему несколько листков и рентгеновские снимки. Алексей взял их и, отойдя к окну, принялся изучать. Девушка между тем проверила капельницу, скользнула взглядом по приборам и замерла, обернувшись к окну, в ожидании распоряжений.
- И всё-таки десять, - Роднянский опустил снимок и обернулся к Малиновскому.
- Нет, - отозвался тот.
- Десять, Ром, десять. И не спорь.
- Посмотрим.
- Малиновский!
- И сними с меня уже эту гадость. Не корсет, а ужас какой-то! Орудие пыток!
- Воротник, - поправил Алексей.
- Не важно, - гнул своё Малиновский.
- Господи, дай мне терпения! - Роднянский поднял глаза к потолку. – Оль, освободи страдальца.
Медсестра усмехнулась и, обернувшись, сняла с Ромы воротник и поправила подушки. Алексей рассеяно наблюдал за ними, потом посмотрел на часы.
- У меня сейчас операция. Оль, присмотрите за ним, - направился к выходу.
- Конечно.
- Ром, без самодеятельности! – Алексей обернулся, взявшись за ручку двери.
- Отстань!
***
- Зачем? - Малиновский хмуро глянул на мобильник, оставленный медсестрой на тумбочке. - Не надо.
- Алексей Викторович сказал, - пожала плечами Оля. Отдыхайте, - и вышла, прикрыв за собой дверь.
-Зараза! - выругался Рома, сам не зная на кого. То ли на Роднянского, сующегося, в общем-то, не в свое дело, то ли на жизнь свою нескладную.
Хотя, действительно, чего уж теперь... Прав Леха - после драки кулаками не машут…

После случая с лифтом «водяное перемирие» закончилось, и из нейтрально-вежливых их с Катей отношения стали приятельскими, а потом и дружескими.
Как-то само собой вошло в привычку вместе обедать, подвозить ее до дома и оставаться на ужин, передавать от мамы приветы и приглашения на семейные праздники, а устраивала их Анна Сергеевна довольно часто. Раньше он от присутствия на них отнекивался, ссылаясь на нечеловеческую занятость, а в то лето стал приходить. С Катей за компанию.
Вообще, за всё время их знакомства, тот период, пожалуй, был самым спокойным и гармоничным.
Нет, конечно, Зорькин поначалу бросал на него косые взгляды, глухо ворча, что вот, ходят тут всякие. Да и Елена Александровна, впервые увидев его на пороге, была, мягко говоря, удивлена. Но со временем всё как-то сгладилось, вошло в колею…

Время шло, и обстановка на административном этаже компании «Зималето» стала понемногу меняться. Поглощенный делами он заметил это далеко не сразу. Или скорее не хотел замечать. Ведь были звоночки, были.
Мать то и дело стала заводить разговор о том, что ему пора остепениться, создать семью, подарить ей внуков, в конце концов. Даже как-то сказала, что хотела бы иметь такую невестку как Катя (он тогда только плечами пожал).
А однажды, когда он утром опоздал на работу, Пушкарева устроила ему выволочку прямо у лифта на глазах опешившего женсовета и застывшего у барной стойки финдиректора. Три дня потом общались через Шуру и Зорькина. А на четвертый женсовет узнал, что у него тоже есть мама.
В принципе, одного этого уже хватило бы, чтобы дамочки на неделю прописались в курилке. А уж когда Анна Сергеевна вышла из приемной под руку с Катей и, подойдя к лифту, еще раз потребовала от нее обещание прийти сегодня вечером к ним на ужин…

Кому-нибудь другому в подобной ситуации он бы сказал, что всё более чем очевидно, а вот себя убеждал, что ерунда, показалось.
Только вот звонки Жданова его стали… раздражать, что ли.
Ну, правда, что за дурацкая манера звонить каждый день и спрашивать: «Как вы там? Держитесь?» Так и подмывало съязвить в ответ: «Нет, блин! Уже упали!», что он и делал периодически. Жданов ржал…
Позже он понял, у кого Андрей позаимствовал эту фразу, а тогда она его ох как бесила!

Телефон завибрировал и медленно пополз к краю тумбочки.
С минуту смотрел на него, надеясь, что где-то там сдадутся и повесят трубку. Но сдаваться не собирались. И телефон продолжал картаво жужжать, действуя на нервы. Пришлось его взять и сбросить вызов. На экране тут же выступило «12 пропущенных вызовов: Катя». И тут же новый вызов, и снова «Катя»…
На пятом звонке нервы всё-таки сдали.
- Да?
В трубке послышались шорохи, потом чей-то невнятный голос и вызов оборвался.
- И только для этого нужно было 13 раз позвонить? - пробормотал Малиновский, глядя на телефон. - Убедиться, что в сознании, могу говорить и кнопки нажимать? А где ж Жданов-то, неужели еще не доложился? - Роман кинул телефон на смятую постель, спустил ноги на пол и попытался встать. Пришлось ухватиться за спинку кровати - голова кружилась, к горлу подступала тошнота... Пожалуй, насчет трех дней он всё-таки погорячился.

***
- Что будем делать? – Зорькин захлопнул дверцу и повернулся к Жданову. Тот откинулся назад и потер глаза.
- Бред какай-то, – выпрямился. – Ну, вот скажи мне, куда он мог деться? В скорой же ясно сказали, что привезли сюда.
- Да может не его.
- А это? – Жданов указал взглядом на кейс Малиновского, лежащий на заднем сидении, который ему передали в милиции. Зорькин пожал плечами.
- Да мало ли. Паспорт же внутри остался.
Андрей с минуту молчал, потом с досадой ударил кулаком по рулю.
- Черт! Как же мне всё это надоело-то!... Этот еще тут лазает!
Колька усмехнулся:
- Он тут работает.
- Да хоть лечится!
Зорькин только головой в ответ покачал.
- Они собираются пожениться, ты знаешь? – искоса глянув на него, поинтересовался Жданов.
- Нет. Но этого следовало ожидать.
- Да неужели?!
- Жданов, давай решать проблемы по мере поступления, а? – поморщился Колька. – Сначала найдем Малиновского, а потом уже свернем шею светилу русской хирургии.
Андрей молчал, уставившись в одну точку.
- Поехали.
- Куда?
- К нам.
- И что?
Колька пожал плечами:
- Разбудим Воропаева и будем думать.

Сообщение Jane » 25-02, 19:14, 2009

Мне очень понравилось!!!
:Rose: Как я поняла Жданов с Юлианой
Катя разводится с Ромкой
Кира с Колей, так?

Столько лет прошло, но помним я и ты...

Сообщение Маргарита Наварская » 23-02, 22:31, 2009

Название: Столько лет прошло, но помним я и ты...
Герои: много стареньких и немножко новеньких :winki:
Пейринг: Эт вы мне скажите :pardon:
Рейтинг: подвигов не обещаю, так как изначально это задумывалось как размышление о жизни. Но всё могет быть :smok:

Эх, что не говори, а каникулы это здорово. Особенно новогодние и особенно в начале (можно хоть не надолго забыть о физике и вволю покататься на коньках), даже если твой отец в вечной командировке, а мама вчера ужинала с этим докторишкой. «Анна, девочка не должна…» Тоже мне воспитатель! Наверняка опять на праздники нарисуется. Зануда! И что мама в нем нашла? Ну и пусть. Уйду к крестному или…
Что «или» Аня додумать не успела, так как зазвонил мобильник. И кому это не спится в такую рань, да еще в субботу?
- Привет, котенок.
- Папочка! – подскочила на постели девочка, - Где ты? Ты приехал?
- Приехал-приехал, - рассмеялся на том конце мужчина.
- Ес!
- Как дела?
- Теперь просто супер!
- А мама?
- Нормально, - буркнула Аня, - как обычно.
- Понятно… Ты приедешь?
- Естессено! Тошку захвачу только.
- Ладно.

Когда Аня вошла на кухню, Тошка уже грыз тост, стуча свободной рукой по клавиатуре ноутбука. Мама готовила завтрак.
- Доброе утро, мамуль, - девочка села рядом с парнишкой. - Привет, получилось? – глянула через его плечо на монитор.
- Угу, - кивнул тот, не отрываясь от компьютера.
- С добрым утром, – улыбнулась дочке Катя, - омлет будешь?
- Ага. Папа приехал. Так что догрызайте свой сухарик, Антон Андреевич, и помчались. Мам, ты не против? – Аня взяла тост и начала намазывать его джемом.
- Нет, конечно. Поздравь его от меня.
- Обязательно.
- Всем доброе утро, - на кухню вошел высокий брюнет и, поцеловав Катерину в щеку, сел напротив ребят.
Аня закатила глаза и простонала:
- О Боже!
Но мужчина сделал вид, что не услышал.
- Молодежь, чем собираетесь заняться?
- Отдыхом, - буркнула девочка, - в приятной компании.
- Понятно, - усмехнулся мужчина.
Аня фыркнула и, придвинувшись к Антону, принялась изучать таблицы на экране компьютера, но спустя минуту, снова обернулась к мужчине.
- Алексей Викторович.
- Да? – отозвался тот.
- Вы никак погорели? – участливым тоном.
- Кхм… С чего ты решила?
- Ну… - Аня помешала ложечкой кофе, - ночуете по соседям.
Тошка крякнул. Алексей на мгновение замялся, не зная, что ответить.
- Аня! – прикрикнула на дочь Катя.
- Что, мамочка? – невинным голосом спросила девочка.
Катя уже собралась было отчитать дочь, но передумала, посмотрела на Алексея, тот посмотрел на нее, потом на Аню, на Антона, опять на Аню.
- Кхм… Ань, ты - умная девочка, и думаю, сама всё поняла уже… В общем, вчера вечером я предложил твоей маме выйти за меня замуж, и она согласилась.
- Согласилась? – девочка удивленно посмотрела на мать. – А папа? Папа тоже согласился?
- Аня… - начала было Катя, но девочка вскочила из-за стола и убежала.
На кухне повисла тишина. Катя отошла к окну. Алексей встал и подошел к ней, но она отмахнулась.
- Не бойся, Жданов, я тебе обещаю, в нашем доме соседи ночевать не будут, пошли! – Аня влетела в кухню уже в куртке и сапогах и потянула Антона за руку. Ребята выскочили на улицу прежде, чем их успели остановить.
***
- Ну почему? Зачем? – Аня подняла голову и посмотрела на приятеля, в ее глазах стояли слезы, - Зачем ей этот? Дура несчастная! – девочка расплакалась, уткнувшись в Тошкино плечо, а он молчал, только обнял крепче. А что еще он мог сделать? Ничего. Да и никто не смог бы. Разве что Анин папа, но он уже пять лет не переступал порог собственного дома, и общался с тетей Катей только через Аню, в основном.
Почему так вышло ни Тошка, ни Аня не знали.
Анины родители не ругались, не выясняли отношения. Традиционного «Мы решили пожить отдельно» тоже не было. Они даже до сих пор не развелись.
Просто однажды дядя Рома уехал в командировку, да так, до сих пор, и кочует из страны в страну, из города в город, задерживаясь в Москве, максимум, на неделю.
При этом все: и их с Аней родители, и бабушки с дедушками, старательно делали вид, что ничего не происходит, и всё по-старому.
Малиновский всегда поздравлял жену с годовщиной свадьбы, присылая цветы. Вот и месяц назад посыльный принес букет роз и маленькую коробочку. Аня потом показала другу кулон в форме сердца из двух половинок. Тогда тетя Катя закрылась в спальне на целое утро.
Она в свою очередь оставляла для мужа подарок под новогодней елкой, хотя и знала, что он не появится. Дядя Рома вообще перестал приезжать на праздники, даже Аню с днем рождения поздравлял по телефону, а через пару дней заваливал подарками. Аня, конечно, расстраивалась, но на присутствии отца не настаивала, в глубине души понимая, что ни к чему хорошему это не приведет. И Тошка был с ней согласен. Он хорошо помнил, как дядя Рома приехал год назад на Варины крестины, когда его отец чуть ли не силком заставил друга стать крестным своей младшей дочери.
В церкви Малиновские старались друг на друга не смотреть, а когда приехали домой, дядя Рома почти тут же уехал, а мама и тетя Катя закрылись в родительской спальне.
Потом отец долго и громко доказывал матери, что то, что происходит в Аниной семье - это абсурд, и так быть не должно. Мама тогда сказала, что это давно его не касается, и Малиновские разберутся сами. Отец впал в бешенство и неделю жил у бабушки.
Честно говоря, Тошка тоже считал происходящее в семье подруги несколько странным, у его родителей всё было как-то проще: они от души ссорились и так же от души мирились. Результатом их последнего такого примирения и стала маленькая Варя.
Во время ссор родителей в доме становилось шумно и очень неспокойно, свойство летучести приобретало всё и вся: начиная с всеобщего любимца перса Тихона и кончая любимой маминой вазой. Родители воевали так несколько дней, а потом приезжали Анины родители, иногда дедушка с бабушкой, и начинались переговоры.
У Малиновских было не так. Когда они сорились, у Тошки возникало стойкое ощущение, что кто-то умер или, по крайней мере, тяжело заболел. Все почему-то говорили в полголоса, обмениваясь странными многозначительными взглядами. В такие дни мама проводила дома у Ани много времени, оставив свое семейство на попечение домработницы, Татьяны Сергеевны… Через некоторое время всё как-то налаживалось, и все вздыхали с облегчением.
А пять лет назад дядя Рома уехал… А еще года через три в их жизни появился этот… Роднянский. И поселок, в котором они жили, стал свидетелем сногсшибательного зрелища: двое уважаемых взрослых людей: президент модного дома Зималетто и довольно известный нейрохирург метелили друг друга как мальчишки…

- Убью, гада! – донесся до сидящих на крыльце детей, гневный возглас. Через секунду дверь открылась, и над головами ребят с истошным воплем пронесся белый шар и плюхнулся у их ног, жалобно мяукнув. Аня наклонилась и взяла кота на руки, тот потерся головой о ее куртку.
- Что, проходимец, опять сделал свое черное дело? – усмехнулся Тошка, почесав кота за ухом. – Эээх… Жизнь продолжается, однако, - мальчик встал, - слушай, давай сначала чая выпьем, согреемся, а потом к дяде Роме поедем?
- Хорошо, - кивнула девочка, и с котом на руках вслед за другом вошла в дом.
***
- Она не примет… и не простит, - стоя у окна в гостиной, Катя наблюдала за танцем снежинок: крупные, похожие на перья, хлопья, обгоняя друг друга, мягко оседали на землю, становясь частью невесомого белоснежного покрывала.
- Всё будет хорошо, - Алексей подошел к ней сзади, обнял за талию и зарылся лицом в ее волосы.
Она отрицательно покачала головой.
- Ты жалеешь?
- Нет, но… Я только что сделала больно своему ребенку, очень больно.
- Катюш, это просто юношеский максимализм, она поймет со временем, - он наклонился и поцеловал ее в висок. – Не думай сейчас об этом, - немного помолчал. – Позвони ему.
- Сейчас? – она обернулась и посмотрела на него то ли растерянно, то ли удивленно.
- А когда?
- Но сейчас праздники, он приехал повидать дочь.
- Угу. А через несколько дней уедет опять, и где ты будешь его искать? И потом, Аня всё равно ему расскажет самое большее через полтора часа, а такие вещи, поверь мне, лучше узнать из первых рук.
- Как это всё неправильно!
- Катюш, родная моя, я понимаю, но мы не можем ждать, - положил руку ей на живот, - он не может ждать.
- Алеш, я не готова.
- Кать, для твоего мужа это вряд ли станет неожиданностью. Он не был здесь пять лет. Мне кажется, всё более, чем очевидно, чтобы там Жданов не говорил.
Она вздохнула и положила голову ему на плечо. Он погладил ее по волосам. В тишине пустого дома сигнал мобильника прозвучал особенно резко. Роднянский чертыхнулся и взял трубку.
- Да?... Когда? Сегодня?.. Во сколько?.. Хорошо, скоро буду, - он отключился.
- Что-то случилось? – спросила Катя.
Он отрицательно покачал головой.
- Мне пора, - поцеловал в губы. – Позвони, Кать, - и вышел.
Через минуту хлопнула входная дверь.
Оставшись одна, Катя обвела взглядом комнату, на глаза попалась их с Ромой свадебная фотография. Подошла, взяла в руки. Она выглядит такой счастливой, и он… Как давно это было! Целая жизнь прошла… Сколько они не виделись? Год? Да, наверное… Катя дотронулась до висящего на шее сердечка. Пять лет, он не был здесь пять лет. Алексей прав, всё уже более чем очевидно. И не стоит больше тянуть, тем более что и выбора у нее нет. Она его уже сделала, и не вчера, когда сказала Роднянскому да, а пять лет назад, в этой комнате, когда отпустила. Ведь знала, чувствовала. Не вернется. Но отпустила. Так что уж теперь…
Катя поставила фотографию на место, взяла телефон и отошла к окну.

- Алло, - его голос звучал глухо. На заднем фоне слышался какой-то грохот, чьи-то голоса.
- Привет, это я, - в горле встал комок.
- Привет, - бесцветно.
- Ты занят?
- Нет. Что случилось?
- Нам нужно поговорить…
- Развод?
- Откуда…
Из трубки послышались какие-то шорохи, потом незнакомый голос: «Мужчина, Вам плохо?»
- Рома! – но уже потянулись короткие гудки.
С минуту Катя стояла не шевелясь, потом нетвердыми шагами дошла до дивана и села, нечаянно задев рукой одну из фотографий на стоящем рядом столике, та слетела вниз и стукнулась о ножку. Стекло разлетелось. Катя наклонилась поднять и замерла. С цветной фотографии ей улыбался Ромка.
***
Столбики переправ
Срублены на дрова.
Я, как всегда, не прав,
Ты, как всегда, права.
Только у правоты —
Палка о двух концах,
Только у маяты
Нет своего лица

Память, служить устав,
Горбится как вдова,
Кажется, я не прав,
Кажется, ты права.
Сколько судьбу латать?
Глупо, в конце-концов!
Но отчего опять
Снится твое лицо?

Близится ледостав.
Вязнет в снегу молва.
Все-таки я не прав,
Все-таки ты права.
Тихо иду по льду.
Как он непрочно сшит!
Может быть, вновь дойду
Я до твоей души.


Обычно он приезжал на пару дней позже, числа двадцать восьмого или двадцать девятого. Как говорил Жданов, чтобы не удавиться, потому что двадцать шестого, то есть завтра, был Ее день рождения… Раньше этот день был для него одним из самых светлых, теперь же стал еще одной занозой в душе, вытащить которую, наверно, получится не скоро, если вообще получится…
В этот раз он тоже не собирался приезжать так рано, но… Все дела были решены еще вчера. Прослонявшись остаток дня по Талину, вечером познакомился в каком-то баре с двумя девицами и, проснувшись утром в объятиях одной из них в незнакомой квартире, вдруг осознал, на сколько всё это ему уже осточертело. Аэропорты, вокзалы, нескончаемы переговоры, встречи, знакомства, безликие гостиничные номера, мимолетные любовницы. Даже летчики не проводят столько времени в воздухе, сколько он "налетал" за последние несколько лет...

Всё как-то с самого начала не заладилось… В аэропорту перед детектором долго и упорно вытряхивал из карманов ключи, зажигалку, стягивал обручальное кольцо. Когда сел в самолет, рядом обнаружилась ругающаяся парочка, и в итоге девица облила его кофе, безнадежно испортив рубашку, а в Москве выяснилось, что его багаж улетел в неизвестном направлении. Но счастливый Анин голос перекрыл все неприятности… Всё-таки таких родителей как он топить надо…
Жданов не брал трубку долго, Рома уже собрался отключиться, когда послышалось его сонное «Ну?».
- Лапти гну!
- Малиновский, ты что ли? – встрепенулись на том конце.
- Я, Жданов, я.
- Замечательно, а где?
- Что «где»?
- Ты где?
- В такси, скоро дома буду.
- Ммм?... Малина, ты прилетел что ли?
- Угу. Хотя мне сегодня так везет, что если б не долетел, не удивился.
- Ну ты даешь! Блин, у меня встреча в час.
- Ко мне сейчас Аня приедет, сказала, только Тошку захватит.
- Черт! А куда я Варьку дену?! У нас няня заболела.
- А Юлиана где?
- В Париже. Завтра только приедет.
- Сочувствую. Митька еще дом не спалил?
- Нет, но пытался… Ладно. Ты давай потом к нам.
- Нет. Лучше ты ко мне.
- Малиновский! Тебе сколько лет?! Ты еще долго…
- Палыч, не сейчас.
- Ладно. Черт с тобой! Приеду.

Они едва отъехали от аэропорта, когда раздался удар, Малиновского резко бросило вперед, он ударился о лобовое стекло и отключился.

- Эй, парень, ты как? – таксист тряс его за плечо.
Малиновский открыл глаза и какое-то время молча смотрел на него, пытаясь понять, где находится.
- Живой?
- Да… Вроде.
- Хорошо.

Когда Рома вышел, из машины вокруг места аварии уже образовалась довольно большая пробка. Кроме них пострадало еще три автомобиля, первые два, чье столкновение и потянуло за собой остальные, были, что называется «всмятку». Начал собираться народ…
Малиновскому показалась, что все его чувства разом выключились. Не было ни боли, хотя, дотронувшись до виска, он увидел на пальцах кровь, ни страха, ни даже простого удивления. Сигнал сотового он тоже услышал ни сразу. На дисплее высветилось «Катя».
***
- Да, мамочка, уже еду.
Створки лифта разъехались. Катя шагнула в лифт, и, прислонившись к стенке, прикрыла глаза. Голова раскалывалась. Еще бы! Она толком не спала неделю, а может и больше. Папа ворчит, что она посилилась на работе, и скоро уже совсем дорогу домой забудет. А как тут не поселиться? Если из всего руководства сейчас на месте только она и Малиновский?
Андрей уехал в Лондон и, пока Павлу Олеговичу не станет лучше, вернуться не сможет.
Кира уволилась, не выдержав всей этой истории. Уехала в неизвестном направлении, И даже Воропаев не знал где его сестра.
Вот и осталась она практически один на один с человеком, о существовании которого предпочла бы забыть как о страшном сне. И поначалу впала в панику, думая о том, как она будет общаться с ним напрямую, а это было неизбежно. Но прошло пару недель, и натянутость растворилась в не иссякающем потоке дел, большая часть которых были срочные, и накапливающейся усталости. У нее просто не оставалось времени, чтобы думать еще и об этом. Да и Малиновский вёл себя с ней более чем дипломатично. Почему? Бог его знает. Может берег собственные нервы, а может просто решил, что сейчас не время для скандалов.
Кстати, она забыла позвонить ему…
Лифт вдруг резко дернулся и остановился, нарушив ход ее мыслей. Лампочка пару раз моргнула и погасла.
Замечательно!
Послышался звонок мобильного. «Мама». И что ей теперь делать? Сказать правду, родители разволнуются, примчаться. А это может быть ненадолго. А если нет? Всё равно. Патапкин есть, в конце концов. Пусть лучше думают, что она ночует в офисе.
- Мам, я скоро… постараюсь.
- Катюш.
- Я постараюсь, - «Выбраться отсюда», - подумала про себя девушка.
Елена Александровна посокрушалась и повесила трубку.
Катя набрала номер вахты. Еще и еще. Безрезультатно. Трубку никто не брал.

- А? Что?
- Роман Дмитриевич, здравствуйте...
- А? Чёрт, уже утро... Я проспал?
- Нет-нет.... Помогите мне, пожалуйста.. Я в лифте застряла. В офисе
- ?!
- Мне больше некому позвонить...
Он приехал через полтора часа, растолкал охрану, вызвал аравийку. Которую ждали еще час, разговаривая через двери лифта: он - прислонившись к стене на этаже, она - сидя на полу кабины.
Когда они, наконец, спустились вниз, до начала рабочего дня оставалось чуть больше часа.
- Мдаа… - протянул Малиновский, глядя на часы. - Полвосьмого. Это я выспаться решил, называется.
- Роман Дмитриевич, - начала было девушка. Но тот только отмахнулся.
- Бывает. Что будем делать? – окинул ее оценивающим взглядом.
Катя взглянула на него вопросительно.
- Мы должны быть в банке через два часа. Домой уже не успеем.
- И?
- Ну… У меня, например, бритва на верху есть…
- Ой! – Катя, наконец, поняла, к чему он клонит, взглянула на свой помятый костюм. Дааа… Самое оно для банка. – Придется перенести.
- Кредит? – Малиновский удивленно вскинул бровь. – У меня есть предложение получше. Как на счет чашки крепкого кофе?
- Было бы здорово, но, - она указала взглядом на свой костюм.
- Я думаю, с этим нам там тоже помогут, - улыбнулся Роман.

- Роман Дмитриевич! – Катя предприняла еще одну попытку узнать к кому они идут, стоя рядом с Малиновским на пороге неизвестной квартиры. Но мужчина только улыбнулся.
- Малиновский! – притворно возмутилась девушка, сдерживая смех. И откуда только взялась эта веселость?
- Ну к маме моей, к маме, – ответил Рома, нажимая кнопку звонка.
- У Вас еще и… - слова слетели с языка раньше, чем она успела подумать.
- Что ж я по-вашему совсем Буратино что ли? – обиделся мужчина. И в этот момент открылась дверь.


- Теть Кать, - голос Тошки вернул ее в реальность. Парень вошел в отцовский кабинет и остановился рядом с диваном, на котором с ногами сидела Катя.
- Да?
- Папа звонил, сказал, что вроде отправили в больницу, но точно они не уверены. Документы остались в машине в кейсе.
- Хорошо Тош, спасибо, - сделала глубокий вдох, - Варя спит?
- Да. Мы там ёлку поправляем.
Катя кивнула.
- Я сейчас приду.
Тошка хотел сказать еще что-то, но передумал и вышел.
***
- Каша? - худенький мальчик лет десяти с копной темно рыжих волос состроил скорбную мину, глядя в поставленную перед ним тарелку.
Откуда-то из глубины дома послышался рингтон сотового телефона.
- Папин! – Юрка сорвался с места и вернулся через минуту с трубкой в руке.
- Тетя Катя, - отдал матери телефон и сел на место.
- Ешь, - Кира придвинула к сыну ложку и приложила трубку к уху. - Ало?
- Привет, Кир.
- Привет! С наступающим!
- Тебя тоже. Кир, а Коля где?
- Спит! К трем только вчера до дому дошел.
- Понятно. Разбудить сможешь?
- Сейчас, - Кира обернулась к сыну, - Марш наверх! Скажи папе, что тетя Катя звонит.
Ребенок умчался. Кира усмехнулась, глядя ему вслед, и вернулась к разговору.
- Кать, что-то случилось?
- Да… Нет… Просто… - Катя замолчала, пытаясь справиться с подступающими слезами.
- Катя! - прикрикнула на нее Зорькина.
- Рома разбился, - почти шепотом.
- Господи! - Кира опустилась на стул, на котором только что сидел Юрка. - Как?... Когда?
- Сегодня. На машине.
- Со … - «Совсем?» - чуть было не сорвалось с языка, - сильно?
- Не знаю, - судорожный вздох, почти всхлип. - Андрей поехал его искать.
- Как это? Ладно, потом. Ты где сейчас? Дома?
- Нет. У Ждановых.
- Мы сейчас приедем.
- Хорошо, - Катя отключилась.

- Марш одеваться! – Кира подошла к развалившемуся на родительской кровати мальчишке и, забрав у него пульт, выключила телевизор.
- Не хочу, - поморщился тот.
- Быстро! Мы уезжаем, - прикрикнула на него Кира, закалывая волосы.
Юрка собрался было выразить своё недовольство столь неожиданно переменой планов, но, натолкнувшись на строгий взгляд матери, нехотя поднялся с кровати и вышел.
- Что за пожар? - в зеркале позади Киры возникла фигура бывшего финдеректора Зималетто в небрежно запахнутом банном халате и несчастным выражением лица.
Кира на мгновение замерла с кисточкой в руке, подбирая слова и глядя на отражающегося в зеркале мужа застывшем взглядом. Зорькин сник окончательно: когда в последний раз у Киры было такое лицо, она сказала, что Александр поживет у них, потому что жена выставила его из дома с чемоданами.
- Малиновский… - Кира обернулась.
«Ну вот…» - вздохнул про себя Николай.
- … в аварию попал.
С минуту Зорькин топтался на месте, потер глаза, взъерошил мокрые волосы. Наконец, собравшись с мыслями, подошел к телефону и принялся набирать номер подруги, но передумал, сбросил и набрал Жданова.
- Да? – плохо знающему Жданова человеку его голос мог показаться спокойным, Зорькин же искренне порадовался, что сейчас они далеко друг от друга.
- Жданов, ты где? Что случилось?

- Всё будет хорошо, - поцеловав в висок, разжал объятья. Подождал когда она сядет на заднее сидение такси рядом с Юркой и закрыл дверцу.
- Мам, мы куда? – подал голос тот. – К Митьке?
- Да, - кивнула Кира и легким движением поправила очки на веснушчатой физиономии отпрыска Николя ЗоркИна, по странной прихоти судьбы, являвшегося по совместительству племянником Александра Воропаева.

- Вы позволите, Кира Юрьевна?
Она вздрогнула и подняла глаза.
- Можно? – еще раз спросил он, не дождавшись ответа.
Она растеряно кивнула, и он сел за столик напротив нее. С минуту молча, смотрел на нее, а она маялась, не зная как себя вести, что говорить. Самым правильным, наверное, было бы встать и уйти, но… Сил не было. Эта неожиданная встреча будто оглушила ее.
- А Вы почти не изменились, - он первым нарушил затянувшееся молчание.
- Вы тоже…
- Он Вас искал… И ваш брат тоже…
Ну, за что?! Зачем?! Зачем он это говорит? Нет! Она не позволит! Не позволит сломать так долго и мужественно выстраиваемый ей мир. Мир, в котором не было места ни Зималетто, ни Андрею, ни тем более этому человеку.
- Вы… женаты? – она указала взглядом на его руку.
- Уже нет … скорее, - дотронулся до кольца на правой руке.

Они просидели в том кафе до закрытия. Он рассказал ей о том, что Катя уже полгода замужем. Не за Ждановым. А у Жданова скоро должен родиться сын. Не от Кати. Что Воропаев поднял на уши всех и каждого, пытаясь найти свою младшую сестру, и только недавно немного успокоился, переключив своё внимание на Кристину, вернувшуюся из очередного путешествия с новорожденным сыном на руках. Рассказывал о Зималетто, о себе… Обо всём… Она слушала, иногда улыбалась. Сначала через силу, а потом…
А потом было такси, приглашение на кофе…

Он приехал через месяц. Прилетел из Москвы, в командировку. Тридцать первого декабря, за час до полуночи. Уставший и будто выцветший. И она почему-то не удивилась, увидев его на пороге…
- Извини, я не ждала гостей, - обойдя барную стойку, отделявшую гостиную от кухни и открыла холодильник.
Он криво усмехнулся.
- Я в ресторан и не собирался. Водка есть?
Она растеряно покачала головой.
- Плохо. Очень. Очень плохо, - он подошел, заглянул через ее плечо в холодильник, потом принялся осматривать шкафы. Наконец, обнаружил початую бутылку текилы.
- Пойдет, - поставил бутылку на стойку и, крутанувшись, вытащил из холодильника тарелку с оставшейся, бог знает, с каких времен нарезкой. Поставил ее рядом с бутылкой и, взгромоздившись на высокий стул, снял с вешалки бокал.
- С наступающим, - поднял руку, будто чокаясь, опрокинул в себя хорошую порцию текилы и, взяв с тарелки ломтик сыра, зажевал. Поморщился и, хлебнув прямо из горлышка, вытер губы тыльной стороной ладони и глянул на нее исподлобья.
- Извини, - пролепетала она, заливаясь краской.
- Бывает, - усмехнулся он.
Весь остальной вечер он молчал и пил, то уставившись невидящим взглядом в одну точку, то рассеяно следя за ней.
Она освободила столик, приготовила закуски, зажгла свечи. Зачем? Просто чтоб занять себя чем-то, скрыть чувство неловкости.
За минуту до Нового Года он открыл бутылку шампанского и наполнил бокалы.
- С Новым годом, - она улыбнулась.
Он кивнул и молча чокнулся с ней бокалом. Поставил его на стол и налил себе очередную рюмку.

Примерно через час он отключился, откинувшись на спинку кресла, и задремал. А она смотрела на него и думала о другом мужчине, который тоже носил очки и еще совсем недавно, каких-то полтора года назад заполнял собой большую часть ее жизни. И она уже почти поверила, что так будет всегда. Но… Появилась маленькая серая мышка и перевернула всё с ног на голову. Прекрасный принц, превратился в циничного мерзавца, а ее жизнь стала пустой и бесцветной…
По началу, узнав об инструкции, она винила во всём Катю, убеждая саму себе, что Ее Андрей не мог так поступить, он не такой, он просто оступился. Но время шло, и понемногу она осознала, что вся разница в этой истории между ней и этой девочкой в том, что ее, Киру Воропаеву, он не прятал от чужих глаз. И только. Она была для него таким же средством добиться цели, как и Катя. Не больше…
Тогда она просто сбежала. От него, от всей этой истории, от прошлой жизни… Чтобы начать заново. С чистого листа.
И вот теперь, когда она уже решила, что справилась, когда боль начала затухать, судьба снова подставила ей подножку, устроив неожиданную встречу с другом той самой серой мышки. И принесенные им из другого мира краски, сделали серость и безликость ее собственного существования более заметными. Да, именно существование. Как иначе назвать то неукоснительное выполнение программы по выживанию, которую она сама себе составила? Не жизнью же!
Этот мальчик, пополнивший ряды деловых людей, улетит утром обратно к почти бывшей жене и лучшей подруге. Там в другой жизни, у него что-то случилось, и он пришел к ней просто потому, что не мог оставаться один… А завтра уйдет, оставив ее в очередной раз собирать осколки.

Она пришла в себя на следующий день в больничной палате, а рядом, держа ее за руку, дремал Сашка.
Уже в Москве Зорькин прислал ей цветы. «Почему я до сих пор не рехнулся?» - вопрошала карточка.

Вернуться к началу

cron
Евгения Жидкова 2 на сервере Стихи.ру Евгения Герм на сервере Проза.ру Рейтинг@Mail.ru Евгения Герм на сервере Author.todey