Жданов, мать твою! Что ж творишь?! Чтоб тебя черти взяли!
Малиновский был зол, ох как он был зол! На Андрея, который повел себя совсем не так как рассчитывал Роман, на сестру, на себя любимого, за то, что влез во всё это и теперь решительно не знал что делать, на Шуру, которая именно сегодня решила побыть покладистой секретаршей и звонила застрявшему в пробке шефу уже раз пять, на эту крашенную куклу из стоящей рядом машины, пытавшуюся строить ему глазки. Вот на кой спрашивается, зеленому с похмелья мужику ее прелести? Не первой свежести к тому же…
Снова зазвонил сотовый. Роман не глядь нажал прием и рявкнул так, что блондинка в соседней машине подскочила:
- Шура, возьмите отгул!!!
- Ром, ты чего?! – испугано поинтересовались на том конце.
Малиновский выдохнул и провёл рукой по лицу:
- Прости, солнц. Это я не тебе.
- Я поняла. У тебя что-то случилось?
- Да в принципе нет. В пробке торчу второй час… Оль?
- Да?
- Ты меня любишь?
- Люблю… Как не странно.
***
Нет, ну почему всё-таки Жданов, услышав о том, что он женится на Кате, вместо того чтоб вытрясти из него душу провёл ночь с Ленкой? И судя потому, как эта мерзавка ухмылялась, глядя на застывшего по среди осколков брата, ночь удалась. В благородство решил поиграть? Ну-ну… Ты, уж прости Палыч, но я рискую своей шкурой, не за тем, чтоб наладить Ленкину семейную жизнь. Совсем не за этим… Так что держись, дружище. Бить буду аккуратно, но сильно.
- Алло, мам… Знаешь, я тут подумал… Ты права, пусть всё будет как положено … Да-да… И помолвка, и свадьба… Нет, еще не спрашивал, но я думаю Катюша не будет против… Нет, сегодня не приеду.
***
- Кать… Ка-а-ать, ну ты чего? – Варламов всмотрелся в грустное лицо невесты. – Ну, хочешь, я всех пошлю и останусь с тобой? Хочешь?
Катя покачала головой. Мужчина сжал девушку в объятьях.
- Всё будет хорошо.
- Лёш.
- Мм?
- Ты прости меня.
- За что, котёнок?
Катя промолчала.
- Ну, хорошо. Прощаю.
Какое-то время стояли молча, не разнимая объятий. Объявили посадку на рейс: Москва – Лондон.
- Пора, - девушка отстранилась от мужчины.
- Пора, - вздохнул он, - не грусти.
Поцелуй и он уходит. Уходит, еще не зная, что сейчас он не просто улетает из Москвы, он покидает ее жизнь. Навсегда.
Она смотрела ему в след, пока он не скрылся из виду, потом через силу сделав несколько шагов, опустилась на жесткое сиденье.
Ну вот и всё… И даже, если предположения Малиновского не подтвердятся… Даже, если у них всё равно ничего не выйдет, и Андрей к ней не вернется. Всё равно… С Варламовым она больше не будет. Почему? Да потому что никогда не любила, а позволяла себя любить… А этого мало… Она это отчетливо поняла. Тогда … На стоянке… В те пару минут, когда, оперевшись на руку Андрея, шла с ним рядом. Сердце, сделав невероятный кульбит, билось как сумасшедшее. А потом он ушел, и стало пусто и невероятно холодно…
Сейчас, когда она вспоминала вчерашний день, ей казалось, что она уже тогда знала: что-то произойдет, должно произойти. Так иногда бывает. Мы годами живем в стоячей воде, двигаясь по одним и тем же маршрутам, встречаясь с одними и теми же людьми, и вдруг, повинуясь чьей-то не зримой воле, линия нашей жизни делает резкий поворот, и вот нас уже подхватила и понесла бурная горная речка, не давая возможности выбраться на берег.
Как только у нее сил хватило, поднявшись в квартиру после встречи с Малиновским, вести разговоры с родителями, с Колькой? А потом приехал Алексей и сказал, что встретить Новый год вместе, к сожалению, не получиться: ему надо лететь в Лондон на две недели. И она поняла: всё… Тихонько ушла в свое комнату и немеющими пальцами набрала номер Малиновского… И будь, что будет. Назад она не вернется. Просто не сможет вернуться, узнав всё то, что так щедро вылил вчера на ее голову Малиновский, не поскупившись на краски и подробности…
Господи, Пушкарева! Что ты творишь?! Кого ты слушаешь?! Романа Малиновского! Откуда ты знаешь, что он не наплел с три короба? Что всё это не вранье? Ну вот откуда, а?
Пред глазами в который уже раз возникло худое, бледное лицо и взгляд, словно прошедший сквозь нее… Нет, Малиновский не соврал. Она это знает, чувствует…
Зазвонил сотовый и девушка встрепенулась.
- Алло…
- Кать, привет, это я.
- Привет, Ром.
- Кать, ты сейчас свободна?
- В принципе да, а что?
- Ты сейчас где? – ответил вопросом на вопрос Роман. - Я сейчас за тобой приеду.
***
- Рома, это что?!
Малиновский чуть отодвинул занавеску и заглянул в примерочную. Катя стояла перед зеркалом, держа в руках платье с прозрачным верхом.
- Это? Платье. Не нравится?
- Нет! Я это не надену!
Роман закатил глаза.
- Я так и думал. Катюш, сейчас речь не о том, что бы ты одела, а что нет, а о том, против чего не устоит один наш общий знакомый. Понимаешь?
Настал черед Кати закатывать глаза.
- Самым беспроигрышным вариантом, конечно, была бы норковая шуба в гордом одиночестве, но, во-первых, там наверняка будет много народа, а нам всем потом еще жить в этом городе, а во-вторых, моя мама может этого не выдержать, ей всё-таки лет много. Поэтому будем искать платье, ладно?
- Ладно, - кивнула ошарашенная девушка. С сумасшедшими лучше не спорить.
Через пару часов пререканий и споров они, наконец, выбрали платье, полностью удовлетворившее Малиновского и отчасти Катю. Волна кремового шелка, повторяя каждый изгиб тела, ниспадала на пол. Отделанный кружевом верх подчеркивал и без того выдающиеся достоинства Катиной фигуры. Но, по крайней мере, платье не было прозрачным и не состояло все сплошь из каких-то шнурков, как тот ужас, который взмыленные продавщицы вытащили откуда-то из закромов.
Но, как оказалась Катя рано обрадовалась: на очереди были туфли. К этому времени сил у девушки на споры больше не было, и она предоставила Малиновскому свободу выбора. Правда, при виде десятисантиметровых шпилек Катя высказала предположение, что обязательно упадет, на что Роман ее заверил, что он ей этого не позволит.
- Теперь можно в ресторан, - Малиновский включил зажигание.
- Зачем?
- Я еще не обедал, и даже не завтракал. И потом, надо же обсудить завтрашний вечер, как мы встретились и всё такое.
Катя только рукой махнула: Остапа несло.
***
- Ром…
- Что?
- Ты уверен, что другого пути нет?
Малиновский покачал головой:
- Нет. Знаешь, сколько раз я с ним пытался поговорить?
- Сколько?
- Да миллион! И так, и эдак, а он: свадьба состоится и всё.
- Ну и пусть бы состоялась. С чего ты взял, что я ему всё еще нужна?
- С того! Кать, ты, когда уехал, на него смотреть страшно было. А пил он сколько. А драки эти…
- Драки?
- Нарвался пару раз по пьянки. После третей еле выкарабкался. Потом вроде успокоился, в колею стал входить, а тут авария эта… И всё…
- Ты о чем?
- Он стал совсем другим, Кать. Просто земля и небо. Нет, я, конечно, слышал, что люди, пережив клиническую смерть, могут сильно измениться, но не до такой же степени! Знаешь, мне иногда кажется, что его здесь уже ничего кроме родителей не держит. И свадьба эта как последний долг что ли.
- Ты уверен?
- Ну а что еще, если он в курсе о ее похождениях? Да и повестись там, честно говоря, особо не на что.
- Хочешь сказать, что он хуже, чем Мисс Железные Зубы?
- Нет, но… Кать, ну чего ты?
- Ничего.
- Кать, ну хочешь, я у тебя прощанья попрошу … на коленях, здесь, прямо при всех?
- Не надо.
Какое-то время молчали.
- Кать, знаешь, когда он мне сказал, что любит тебя, я его дураком обозвал, посоветовал тебя в дальние края отправить…
- А теперь?
- Теперь? Теперь я его понимаю... Ладно. Я вот думаю, что с твоим Варламовым делать.
- Не надо с ним ничего делать.
- Почему?
- Он уехал.
- Куда?
- В Лондон, на две недели.
- Ну этого нам с лихвой хватит я думаю, - усмехнулся Малиновский.
- Ром…
- А?
- Почему ты его боишься?
- Да не боюсь я… Просто я ему должен… Много должен.
***
- Как обещал с доставкой, - остановив машину напротив Катиного подъезда, Малиновский повернулся к девушке.
- Спасибо.
- Это тебе спасибо, Кать, - лицо мужчины стало серьезным. С минуту молча смотрели друг на друга.
- Ну ладно. Я пойду, - Катя отвела взгляд и открыла дверцу.
- Кать… Я тут подумал… Мало ли что… В общем если, что ты можешь ей воспользоваться, - Роман протянул ей ключи и сложенный пополам листок.
Девушка посмотрела на него вопросительно и удивленно.
- Это ключи от моей новой квартиры, там, правда, сейчас ремонт, но одна комната уже отделана. Если что…
- Ты сейчас о чем?
- Ну, мало ли как повернется…. Твой отец никогда сговорчивостью не отличался…