Форум автора ЕВГЕНИЯ ГЕРМ

- Ну? – не выдержала Юлиана.
- Что «ну»? – переспросил Малиновский.
- Я жду, Рома.
- Чего?
- Объяснений. Правдивых объяснений, Малиновский!
- Ээээ… на тему?
- Что у Вас с Катей?... Только правду, Малиновский! - Юлиана направила в его сторону острие зонтика.
- А что у нас?... У нас с Катериной свадьба, или я что-то пропустил? - Роман изобразил самое искреннее недоумение, на которое был способен под пристальным взглядом Виноградовой.
- Ром… - Юлиана понимающе улыбнулась. - Я все понимаю, но… Одна маленькая деталь никак не укладывается в общую картину.
- Какая? – насторожился Малиновский.
- Катя почти полтора года встречается с Алексеем Варламовым и недавно они попросили меня заняться подготовкой к их свадьбе. А вчера мне звонит твоя мама и просит в авральном порядке устроить твою свадьбу … с Катей. Которая к тому же, как я поняла, ждет от тебя ребенка. Согласись, интересный поворот.
Малиновский пожал плечами. Крыть было нечем. Черт! Ну, как он мог так проколоться?! Забыть о Виноградовой! И что теперь делать?!
- Ром, я могла бы, конечно, из уважения к Анне Сергеевне закрыть на всё глаза, но ведь это не любовь так ведь? А значит, Кате опять будет больно.
- А с Варламовым не будет? Его ведь она тоже не любит, или я не прав? – парировал Роман.
- Да нет… Прав… Но мне почему-то кажется, что у тебя с Катериной несколько иные отношения. - Она подозрительно сощурилась. - Что-то у вас не то... Вот только что? - Виноградова постучала зонтиком по полу и задумчиво уставилась на Романа. На некоторое время в кабинете повисла тишина. Потом Юлиана сделала движение пальцами, словно пыталась ухватить ускользающую мысль и нахмурилась.
Малиновскому было сильно не по себе. Зная проницательность Юлианы, он понимал, что, в конце концов, она обо всем догадается. Тем более, что в его плане проявляется всё больше слабых мест. А тогда… А тогда в Вашем доме, Роман Дмитриевич, будет играть музыка, но Вы ее не услышите! Уж Валерий Сергеевич с Алексеем постараются! Да и родители будут не в восторге. Особенно мама. Черт! И чего ему не хватало? Вот нет, чтоб уехать в Париж, встречать Новый Год с любимой женщиной! Решил в спасателей поиграть! Справедливость восстановить! Ну, вот радуйся теперь!
- Так что всё-таки происходит, Ром? – нарушила молчание Юлиана.
Малиновский задумчиво пожевал губами, кидая быстрые, острые взгляды на сидевшую напротив женщину. Может быть лучше будет самому все рассказать? Ведь не настолько же она его ненавидит, чтоб со спокойной совестью отдать на растерзание Варламову. Иметь такого союзника, как Виноградова - дорогого стоит. Роман колебался, перебирая доводы за и против… В итоге доводы «за» все-таки перевесили и он решился.
- Юль, я расскажу тебе правду, но только ты должна пообещать, что все услышанное останется между нами, хорошо? - Роман пристально вглядывался в глаза Юлианы, с тревогой ожидая ее ответа.
Виноградова вздохнула, и укоризненно покачала головой.
- И почему я не удивлена? - она откинулась на спинку кресла и снисходительно, по-королевски, посмотрела на Малиновского. - Давай уже… Говори… Что у вас там такое?
- Но сначала пообещай, что дальше этого кабинета услышанное тобой не пойдет.
- За кого ты меня принимаешь, Рома? - Юлиана возмутилась, но, встретив настороженный взгляд Малиновского, сдалась. - Ну хорошо… Хорошо… Обещаю!
Роман облегченно вздохнул.
- Это все из-за Жданова и Ленки… - и видя на лице Юлианы изумление, торопливо продолжил. - Ну, не могу я позволить Андрею на ней жениться … Ленка она ж стерва. По хлеще Клочковой. А Андрюха уже и так выше крыши нахлебался. Ему только нашей красавицы и не хватало!
- Но мне казалось, его все устраивает.
- Сейчас да. А потом? Через год, два? Ты уверена, что и дальше так будет? Я нет! А что будет, если он вдруг очнется, выйдет из спячки? Море крови?
Виноградова пожала плечами.
- Будет, будет! Можешь мне поверить! – Малиновский заходил по кабинету. – Юль, Жданов, конечно, не самый святой человек, но такого «счастья» точно не заслужил… Да и присутствовать на похоронах этой заразы тоже не очень хочется. Сестра всё-таки.
- И ты решил исправить положение пока не поздно? – усмехнулась Юлиана.
- Ему нужна совсем другая женщина…
- Катя… - перебила его Виноградова, с лету поняв недосказанное.
- Катя! - утвердительно кивнул Ромка. - Но Жданов же упрямый баран. Он ничего и слышать не хочет. Вот мы с Катериной и решили его малость подстегнуть…
- Пригласив свидетелем на вашу свадьбу? - ехидно улыбнулась Юлиана, продолжая внимательно наблюдать за малейшими изменениями в выражении лица Малиновского.
- Что-то вроде.
- Малиновский, тебе жить не надоело?
- Нет! Не надоело! Тем более, что жизнь у меня похоже только начинается… Но я не могу спокойно на это смотреть! Не могу! Понимаешь?
- Ох, Рома Рома.… Ну и как результаты? Судя по твоему всё еще узнаваемому лицу, не очень?
- Угу… Но я думаю недолго осталось… Если мы на него еще чуть-чуть поднажмем, то…
- То ничего ВЫ этим не добьетесь! - припечатала его она. - Господи!... Ну кто ж так делает?! Прямо детский сад какой-то! Так вы его еще не один год подстегивать будете.
Малиновский понурился и беспомощно пожал плечами.
- Но надо же что-то делать... Свадьбу Жданова и Ленки нельзя допустить в любом случае. Он же Катю любит, остолоп несчастный! Любит, страдает и ничего не предпринимает, заранее уверенный, что Катерина его не простила и никогда не простит. И Пушкарева тоже хороша…
- Да-а… Натворили вы дел… Как теперь разгребать будете?... - Юлиана сокрушенно покачала головой, - Ну ничего… Мы что-нибудь придумаем… Обязательно. - Она встала и направилась к выходу, но на полпути остановилась. - Ром… А свадьба действительно будет?
- Ели будет нужно. Но я очень надеюсь, что до этого не дойдет. Очень надеюсь!

Может Юлиана чем-то поможет...
А то Рома один не справится.
Спасибо за проду!

А дальше?

Как тихо. Даже слышно, как тикают часы на кухне…
Надо же. Она давно уже не оставалась одна. Всё время кто-то был рядом. Родители, Колька, Юлиана, Алексей… И вдруг вокруг нее образовалась пустота. Словно по мановению волшебной палочки: Алексей улетел в Лондон, родители вдруг загорелись идеей навестить старых друзей в Питере, а Колька еще на той неделе уехал кататься на лыжах в компании секретарши. Будто нарочно. Чтобы ничто и никто не помешал ей, наконец, решить, как жить дальше. И, главное, с кем…
Но это даже хорошо, что никого сейчас нет рядом: не нужно делать вид, что всё в порядке, улыбаться и вести разговоры ни о чем, когда душа рвется на части. Не надо прятать глаза от матери, которая словно чувствует, что с ней что-то происходит, и то и дело начинает говорить, что и у них с ее отцом тоже бывали трудные времена, что всё наладится…
Завернувшись в плед, Катя сидела на своем стареньком диванчике и пыталась понять: как же это ее так угораздило? Нет, с одной стороны - понятно как: Малиновский уговорит кого угодно! Но с другой стороны - где были ее мозги?.. Где-где? Она грустно усмехнулась... Там же, где и всегда - рядом с Ним... «И ничего ты, Пушкарева, с этим поделать не можешь» - призналась Катя сама себе... Как ни уговаривай, как ни внушай, что любви больше нет – ничего у тебя не получается... Ни-че-го. Она тяжело вздохнула. А раз не получается то либо пан, либо пропал, так что ли?.. Выходит так!.. И что теперь?
А теперь, госпожа Пушкарева, вам придется встать и начать, наконец, собираться, а то вашу помолвку отметят без вас. Ха! Помолвка. Ее и Малиновского! Уму не постижимо!
А что, если Малиновский ошибается, и Андрей уже даже и не помнит, что была когда-то в его жизни такая девушка, Катя Пушкарева. Ведь она и сама уже порой сомневается, что эта особа когда-либо существовала. Уж слишком отличается та холеная уверенная в себе женщина, которую она видит каждый день в зеркале, от нескладной девочки в бабушкиных одежках и с нелепыми косичками. Всего лишь три зимы отделяют одну от другой, но как много случилось за это время…
Начиная с той поездки в Египет, ее спокойная до той поры жизнь понеслась как скоростной поезд… Встречи, переговоры, сделки, новые лица, новые впечатления…
Вернувшись в Москву, она оформила доверенность на имя Павла Олеговича, а сама осталась работать в пиар-агенстве Виноградовой. Загружала себя работой так, чтоб времени оставалось только на сон. Чтобы не думать, не вспоминать. А через полгода, когда долги были выплачены она полностью передала Никамоду Зорькину, порвав тем самым последнюю ниточку связывающую ее с Зималетто и с Андреем… Порвать-то порвала, но не забыла. Еще долго всплывал в памяти растерянный взгляд карих глаз, то и дело слышалось Его «Ка-а-а-тенка». Так ее не называл больше никто. Для отца она была Катерина, для мамы – Катюша. Для Кольки чаще всего Пушкарева.
Алексей в начале их знакомства обращался к ней исключительно по имени-отчеству. Это уже потом, почти через год, она стала для него Катей, его маленьким котенком, которого он оберегал и которым гордился…
А она? А какой женщине не хочется иметь рядом надежного партнера, союзника, спутника жизни, наконец? Да и родители так хотели, чтоб ее жизнь устроилась… Юлина понимающе улыбалась и ненавязчиво подталкивала сделать шаг на встречу. И она его сделала. И была уверена, что поступила правильно… До того момента, как столкнулась с Ним…
Сейчас у нее было ощущение, что тогда они все приняли решение за нее, а она просто его выполнила, чтобы никого не разочаровывать… Порой мы так принимаем какой-нибудь не очень уместный или нужный подарок, делая вид, что очень нравится, чтобы не разочаровывать дарителя.
А Андрей… Она убедила себя, что так лучше, правильнее, так должно быть. Выстроила для себя картинку безоблачного счастья преуспевающего президента Зималетто Андрея Жданова без досадного недоразумения Кати Пушкаревой. Только вот один паззл, совсем крошечный кусочек, она, оказывается, потеряла, не увидела… Его «люблю» было настоящим. И картинка рассыпалась, разлетелась. И кто знает, сможет ли она собрать теперь другую, на которой они будут вдвоем? Что если Рома все-таки ошибся? Что если речь уже не о ней? А о чем-то другом… или ком-то. Ведь Малиновский сам сказал, что они с Андреем уже не так близки как раньше. Что если он чего-то не знает?
Катя встала с дивана и начала прохаживаться по комнате.
И все же, что ей делать?.. На Ромину идею она согласилась, но до сих пор не уверена, правильно это или нет?.. В голове полная неразбериха, то одно всплывает, то другое. Ее жизнь в последнее время напоминает катание на американских горках: вверх-вниз, вверх-вниз... А сердце каждый раз делает кульбит, когда она начинает задумываться над тем, что она делает и к чему это может привести...
Подойдя к окну, Катерина положила ладошки с растопыренными пальцами на стекло - прохладное, как хорошо... Подняла глаза и посмотрела на мигающие звезды... Счастливые!.. Смотрят сверху и не знают ни забот, ни хлопот... Наблюдают и посмеиваются на глупыми людишками, запутавшимися в совершенно понятных для звезд вещах... Ведь это так ясно: если люди любят друг друга, значит должны быть вместе, о чем тут можно думать?.. Катя даже улыбнулась слегка, ей показалось, что звезды с ней разговаривают. Какие они смешные - звезды... Они не понимают, что такое чувствовать... Не знают, как болит душа... Они ничего не знают в этой своей вечной тишине... Вот бы к ним... Катерина мотнула головой, отгоняя непрошенные слезы и быстро отошла от окна... Так, все, хватит! Все равно ни до чего не додумаюсь... Надо взять себя в руки… Уже семь. Если она сейчас же не начнет собираться, то не успеет.
И, словно в подтверждение ее мыслей, раздался звонок в дверь
- Черт! Ну вот! Малиновский. Больше некому.
Бросив плед на диван, Катя вышла в коридор. Первое, что она увидела, открыв дверь, был роскошный букет роз. А уже за ним появилась улыбающаяся Ромина физиономия.
- Ром, ну зачем? Не нужно было!
- Ну, надо же настроится… Ты мне лучше скажи, почему ты до сих пор не готова?! – закатил глаза Малиновский.

- Ну, как? – обернулась Катя, к вошедшему в комнату Малиновскому. Мужчина окинул стройную фигурку оценивающим взглядом и присвистнул - нет, он, конечно, знал, что Катя будет выглядеть шикарно, но чтоб на столько… сногсшибательно. Аж в жар бросило… Эх, Жданов, счастливый ты человек. Хоть и не знаешь этого…
- Ром…
- Катька, это… это просто «ошеломисимо»
- Правда?
- Даже не сомневайся! Если Палыч устоит против такого, то ему уже ни один доктор не поможет значит. Только …
- Что?
- Не хватает одной детали, - с этими словами Рома вынул из внутреннего кармана пиджака бархатный футляр и протянул его девушке.
- Что это?
- Открой.
Катя подняла крышку - на черной подушечке заискрилась змейка изящного колье.
- Рома!
- Не нравится?
- Нет, нравится… Очень. Но я не могу… Это слишком…
- Кать, ты хочешь, чтоб завтра вся Москва говорила, что я жмот – на жене экономлю? Никто ж не знает, что ты не настоящая…
- Рома!
- Ну что «Рома»! – Малиновский уже застегивал замок, обвив «змейку» вокруг Катиной шеи. – Кать, ну, считай это подарком… на Новый Год. – Малиновский встретился с Катей глазами в зеркале. – Боишься? - Девушка кивнула. - Я тоже, - усмехнулся Роман.

***
Когда они добрались до дома Малиновских, Катя уже ничего не соображала - на ватных ногах вышла из машины, и, опершись на руку Малиновского, поднялась на крыльцо. Господи, ну что она делает? Уехать куда-нибудь подальше и там забиться в норку…
- Кать, ну ты чего?! Не съедят тебя там. Пушкарева! Не позорь меня! – Рома потянул застывшую перед парадной дверью девушку за руку, но она посмотрела на него такими затравленными глазами, что сердце заныло.
- Катюш, ну чего ты? – осторожно обнял, - Катька… Ну ты ж такая смелая… Кать, я замерз… Черт! Ну кто там еще?! – продолжая обнимать Катю одной рукой, Рома достал сотовый.
– Да!.. Да здесь мы уже!.. Под дверью!.. Мама!.. Ну, нервничает человек, что я сделаю?!.. Не сдохнут!!! Ма-а-ма!!! Хорошо… Сейчас…
- Нас уже потеряли, - Рома убрал телефон. – Кать, может попытаешься? Девушка покачала головой.- Ну хорошо, пойдем…
- Куда?
- Валерьянку пить, - они спустились с крыльца и направились к противоположному фасаду дома.

***
Задняя дверь распахнулась и на пороге появилась моложавая, ухоженная женщина с колючим выражением в глазах. Искусственная улыбка будто приклеенная не сходила с ее лица. Вот только глаз она так и не коснулась. Цепким, придирчивым взором Анна Сергеевна внимательно оглядела стоявшую рядом с сыном девушку: сначала снизу вверх, потом сверху вниз и остановив взгляд на лице, приторным тоном произнесла.
- Добро пожаловать, Катенька! - это ее «Катенька» звучало почище любого ругательства, и Роман едва заметно поморщился, но решил промолчать, дабы не усложнять и без того щекотливую ситуацию. Только Катерину покрепче прижал к себе и ощутил, что ее заметно трясет.
Анна Сергеевна видимо ожидала какого-то ответа на свою реплику, но Катерина молчала. В данный момент она не смогла бы сказать ни слова даже под страхом смерти. Роман с беспокойством всматривался в ее лицо и с каждым мгновением злился на мать все больше и больше. А та, переведя взгляд на сына, недоуменно подняла брови, столкнувшись с его раздраженным взглядом, словно спрашивая "Что?".
Роман, теперь уже совершенно не стесняясь, скривился и поджал губы. Анна Сергеевна моментально поняла, что хотел сказать сын и, гордо вздернув подбородок, отошла в сторону пропуская их в помещение и делая показушно-радушный жест рукой...
Рома потянул за собой Катерину, но ноги у девушки словно приросли к полу и Роме не оставалось ничего другого как подхватить ее на руки и внести в дом, вызвав изумленный вздох у матери
- Успокойся... - прошептал он Кате на ухо, - все будет хорошо, или я не Роман Малиновский. Да? - он ободряюще улыбнулся. - А на мать не обращай внимания - просто она ревнива, как и все матери...

Осторожно опустил на диван, расстегнул шубу.
- Кать…
Но реакции не последовало, девушка не шелохнулась.
- Ка-а-ать, не пугай меня, пожалуйста. Мне и так… - Рома присел перед Катей на корточки и, взяв за руку, заглянул в лицо.
- Черт! Ледяная совсем!
- Может валерьянки? - решила, наконец, вмешаться в ситуацию Анна Сергеевна.
- Что?
- Валерьянки.
- Да, наверное... И чай горячий.
- Хорошо. Сапоги сними.
- А?
- Сапоги с нее сними. Вон плед.
Пока Малиновский укутывал Катерину, Анна Сергеевна накапала в рюмку валерьянку и подошла к сыну.
- Держи.
Рома резко повернулся и задел рюмку в ее руке, на белой ткани рубашки тут же проступило темное пятно.
- Чеееерт!!!
- Ром…
- Блин, теперь рубашку еще менять, - Рома взглянул на часы, почти одиннадцать.
- Иди, переоденься. Я ей пока чай приготовлю.
- Мама, у нее имя есть: Катя! - не выдержал Рома.
- Хорошо, хорошо. Иди.

***
- Спасибо, - Катя взяла чашку из рук Анны Сергеевны.
- Как Вы?
- Уже лучше… Сама не знаю, что на меня нашло, - смущенно пробормотала Катя.
- Ну, в Вашем положении и не такое бывает, - снисходительно улыбнулась Малиновская.
- Положении? - удивленно переспросила девушка.
- Рома сказал мне, что вы ждете ребенка. Не скажу, что мне очень нравится сложившаяся ситуация, но, согласитесь, указывать взрослым детям, как жить, - занятие неблагодарное.

Жданов сидел в машине, и его взор блуждал от предмета к предмету, ни на чем конкретно не сосредотачиваясь. В голове рефреном прокручивалась только одна мысль - сегодня Катина помолвка... И с кем, с его лучшим другом! Горькая ухмылка скользнула по губам и тут же снова исчезла, а лицо опять приобрело угрюмое выражение. И как же он докатился до жизни такой? Как же он пропустил тот момент, когда Катя простила Малиновского?... Как? Да так... Надо было хоть иногда спускаться на землю и интересоваться, чем близкие люди живут. Позавчера вон Малиновский чуть ли не силой к нему прорывался… Вознесся, мученик?! Сам умер и решил, что и все вокруг тоже?.. Вот и радуйся теперь!
Андрей устало опустил голову на лежащие на руле руки.
Тогда, после совета он поехал к ней. Думал, что вот сейчас он, наконец, выскажет ей всё, что наболело. Всё, что так долго копилось в его душе. А если она не поверит, он будет повторять это… Неделю, месяц, год. Пока, наконец, не пробьется сквозь ее скорлупу, не достучится…
Но он опоздал, опоздал, как оказалось, навсегда…
Но тогда он еще этого не знал и продолжал надеяться, строить планы… Даже после того, как она отказалась вернуться и стала работать у Юлианы, он все-таки надеясь…
Кода пришло осознание, что всё, дальше ничего не будет? Когда услышал отцовское «подонок». Вдруг возникла мысль, а кто же тогда он для нее? Он до сих пор не мог себе ответить, что тогда ударило его больнее: разочарование в нем отца или вот эта мысль…
А потом всё было как в дешевом романе. Ночь, свет фар, удар и пустота. И стало не больно. Нет. Не так. Стало всё равно… И было до сих пор. Пока Малиновский не выдал свое убойное «Женюсь». После этого душа будто раскололась надвое. Одна половина по-прежнему наблюдала за происходящим со скучающим равнодушием, а другая скулила как сбитая на дороге собачонка…
Если бы тогда он не ушел, если бы плюнул на этот треклятый совет. Может быть, сейчас всё было бы по другому? Может быть, сейчас бы она носила под сердцем его ребенка?.. Может быть, может быть! Жданов, теперь уж точно ничего НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Надо было не сидеть сиднем и ждать, пока кто-то где-то соизволит толкнуть Катю к тебе, надо было брать ситуацию в свои руки и добиваться любимой женщины всеми доступными способами. А ты что сделал?... Правильно... Сложил лапки и пошел на дно, сдав все свои чувства на вечное хранение... Так чего же теперь жаловаться?.. У тебя был ни один год, в конце концов! А теперь всё! Поезд ушел, и пароход уплыл! Максимум, что ты можешь сделать, это набить морду будущему родственнику. Хотя, что толку?... Малиновского крайним сделать?... Так не в нем же дело, а тебе... Точнее в твоем бездействии. И нечего кивать на кого-то, сам во всем виноват... Мда... Виноват... Ну и пусть... Ну, и к черту их! Всех! Уехать сей час же, и гори оно синим пламенем! Пусть делают что хотят.
Он поднял голову и неподвижным взглядом уставился перед собой.
К черту, значит? А собственно говоря, кто тебе что должен, Жданов? Никто и ничего! Тут и думать нечего... А раз не должны, то и я им ничего не должен... Квиты... Вот так... А теперь, Жданов, умолкни и давай собирайся с силами и выходи из машины... Тебя там ждать не будут...
Он вышел из машины и сделал глубокий вдох. Морозный воздух обжог легкие. Голова немного закружилась. Наверно стоит обратно вернуться на такси. «Если я, конечно, доживу до этого «обратно»», - пронеслось в голове при виде Ромкиной машины.
Здесь. Собачонка внутри истошно заголосила…
Он уже открыл дверцу, чтобы сесть в машину, но…
- Андрей, ты уже здесь?
Обернулся. В двух шагах от него стояла Лена, невинно взмахивая кукольными ресницами.
Дааа… Вот уж у кого выдержка похлеще чем у разведчика! И ни подумаешь, что только от любовника… Ээээ… Жданов, какие речи! Можно подумать, ты – святой! Да и вспоминаешь ты о ней раз в полгода, если не реже. Кира бы тебя уже с потрохами съела и косточки выплюнула! А эта молчит, терпит… Ради денег, конечно, но терпит же… А твой вчерашний отрыв… Даже по физиономии не схлопотал, хотя вполне мог бы…
А может?
- Ну, что пошли? – улыбнувшись, она взяла его под руку.
- Лен… А может, ну их? Я думаю им там и без нас неплохо. Давай лучше поедем куда-нибудь.
- Я уже маме сказала, что подъезжаю.
- Лен.
- Андрюш, она и так на взводе, Ромка не доволен, как она его «королеву» приняла.
- Сегодня день такой тяжелый был…
- Нам нужно только поздороваться, а потом уедем. Тебе она возражать не будет, ты же знаешь.
- Ну хорошо.

***
- О чем ты думал?! - прошипела Катя, стараясь улыбаться как можно естественней, хотя клокотавшее в груди негодование очень мешало.
- О том, что у Жданова удар хорошо поставлен!
- Так он тоже в курсе?! – Катя опешила.
- Да, - кивнул Малиновский, беря еще один бокал шампанского.
- С ума сошел?! По-твоему, Андрей будет на что-то претендовать, зная, что ты меня любишь, и что я от тебя беременна?!
- Надо было же мне объяснить, почему я так скоропалительно женюсь!
- Рома, ты сам-то понимаешь, что сделал?! Он теперь ко мне на пушечный выстрел не подойдет!
- Да, куда он денется!
- Мне бы твою уверенность!
- Ну, убей меня теперь! Может, полегчает…
- И убью!
- Убей!
- Не хочется прерывать вашу семейную идиллию, но на вас люди смотрят, - подошла к ним Юлиана.
- Ладно, я думаю, вам есть, что обсудить, а я пока пойду, пообщаюсь, - ретировался Рома.
Проводив его взглядом, Юлиана обернулась к Кате.
- Как ты?
- Как человек, попавший на луну, - пожала плечами девушка, - Еще вчера, всё казалось правильным, а сегодня черное стало белым, а белое – черным.
- Так уж сразу и черным? Кать, у вас же с Алексеем всё было хорошо. Вы ребенка хотели…
- Юль, - перебила ее Катя, - почему ты мне не сказала?
- О чем? – автоматически спросила Юлиана, хотя уже знала, о чем идет речь.
Пушкарева пристально посмотрела на подругу.
- А что бы это изменило?
- Не знаю… Всё! Если бы я знала…
- Ты тогда уже была с Алексеем…
- Юль, ну о чем ты говоришь?! Да я бы всё бросила!
- Тшш… На нас смотрят… Кать, я знаю… Но…
- Что?
- Он так решил, не я…
- Андрей?!
- Да.
- Господи, я уже ничего не понимаю!
- Он не хотел, чтобы ты возвращалась к нему из жалости…
- Боже, какая глупость…
- Малиновский долго пытался его переубедить, а потом стал уговаривать меня сделать всё по-своему.
- Ты не согласилась?
- Просто время ушло, Андрей уехал, вы с Лешкой решили пожениться, и Роме пришлось смириться с ситуацией.
- За то теперь он ее решил исправить любой ценой.
- Похоже. Честно говоря, я даже думать боюсь, что с ним будет, если Варламов решит вернуться раньше.
- А что у них всё-таки произошло? Ты знаешь?
- Да это вся Москва знает! Алексей никогда не рассказывал о своем разводе?
- Ну так… В общих чертах. Кажется, жена ему изменила.
- Угу. С твоим распрекрасным женихом.
- С Ромой?
- Да. Он потом месяц из ждановской квартиры носа не показывал. Пока Павел не вмешался… Не думала, что он рискнет еще раз связаться с Алексеям. Видимо я его недооценила.
- Сумасшедший!
- Возможно… Ну, ладно пошли к нему… Что-то я Жданова не наблюдаю, будем надеяться, что он сейчас не на пути в аэропорт, иначе Ромина голова пропадет зазря…

***
Вечер шел своим ходом. Приветствия, поздравления…
Андрей всё не появлялся. И Катя понемногу начала терять самообладание. Куда она пришла? Зачем? Ведь если вдуматься, то ситуация наиглупейшая. Она отмечает помолвку с человеком, которого раньше почти ненавидела, среди людей, которых видит в первый раз, в платье, которое в жизни б не надела… Бред полнейший!
А Малиновский прямо-таки светился. Ему всё было ни почём.
«А ведь он жениться боялся до дрожи в коленках. А сейчас выглядит таким счастливым, что хочется предложить ему лимон. А то как-то неудобно даже. Говорят, что только идиоты та радостно улыбаются… Причём буйно помешанные»
Улыбался он так широко, что Катя испугалась: вдруг у него уже челюсть свело. И она отвалится. В бокал с шампанским…
Но с челюстью всё было отлично. Малиновский был искренне уверен, что он хороший актёр. Ему ничего сейчас не стоило улыбаться гостям, шептать какую-то дребедень на ухо «невесте». Катя совершенно искренне смеялась и краснела. «Нет, всё-таки я гений. Станиславский бы сказал: Верю! Вот ему - верю!»
Малиновский вдруг почувствовал, что весь мандраж прошёл. Он был до того уверен в себе, что почти поверил в собственную сказку.
Нет, представьте картину. Он, красивый, уверенный в себе, спокойный, держит под руку стесняющуюся, потерянную Катерину. Она вцепилась в него мёртвой хваткой и всё ещё дрожит… Он чувствовал себя львом рядом с напуганным котёнком…
Рома взял ещё один бокал шампанского, голова уже приятно кружилась. Ещё чуть-чуть и можно будет увидеть «вертолёт».
- Кать, ты не жалеешь? - он обжёг горячим дыханием бархатную кожу, наклонившись к её ушку.
- О чём?
- О том, что выходишь за меня замуж.
- Малиновский, ты пьян! И сам не знаешь, что несешь.
- Что ты кричишь? К тому же, зачем по фамилии? Понежней нельзя? Ты бы ещё Романом Дмитричем меня величать начала!
- Хорошо. Рома, остановись. Что-нибудь обязательно пойдёт не так…
- Всё замечательно. Никто даже не догадывается. Я гениальный актёр. К тому же, кому в голову придёт, что тебя можно не любить? - как-то хитро подмигнул Кате и пошёл с кем-то здороваться.
Вдруг «счастливая невеста» почувствовала, что сердце стало биться быстрее. Чей-то тяжёлый взгляд прожигал ее насквозь. Катя обернулась. Так и есть. На них немигающим взглядом карих глаз смотрел Жданов.
- Ром... - жалобно вырвалось у Кати. «Жених» удивлённо обернулся и увидел главного виновника торжества.
- Не волнуйся, - он положил руку ей на талию. - Ну что, начинаем?
- Что? - прошептала Катя, чувствуя, как холодеют руки.
- The big game, - он почти плотоядно улыбнулся и, наклонившись к ней, коснулся губами ямочки за ушком. Это был какой-то почти хозяйский поцелуй. Будто клеймо поставил. Он мог предвидеть, что Катя отшатнётся, но, что она звонко засмеётся и прошёпчет:
- Держи себя в руках. Не при всех же...
Он никак не мог ожидать подобного.
Она могла предвидеть, что ей захочется дать ему пощёчину. Что она убежит и никогда больше не согласится на подобное… А она… Господи, как стыдно…

***

Эта эффектная незнакомка и есть его Катя? Нет… Он, конечно, понимал что по всем законом бытия она не могла остаться прежней. И даже имел возможность получить представления, какая она теперь. Краем глаза, так сказать. Но увидеть воочию…
Когда-то она потеряла сознание от одного его пьяного поцелуя, а теперь расцветает от ласк Малиновского, ни от кого не пряча счастливых глаз. Ха! А что ты хотел, Жданов? Тогда она была твоей Катей: преданной секретаршей, готовой чахнуть в кладовке для твоей пользы. А теперь … Теперь она Екатерина, пока еще Пушкарева, но совсем скоро станет Малиновской.
Надо, наверно, подойти, поздравить, но ноги не несут в ее строну - ведь стоит ему с ней заговорить и всё. Страница его жизни, посвящённая Кати Пушкаревой навсегда перевернется.
Он никак не мог оторвать взгляд от руки Ромы, по-хозяйски лежащей на талии Кати. ЕГО Кати. ЕГО любимой женщины.
Предательство! Они же его предали: Катя, которая так тихо и нежно шептала, что любит, Рома, который знал, всё знал и всё равно начал встречаться с ЕГО Катей…
Да не могли они так! Катя бы в жизни не посмотрела в сторону Малиновского. Даже будь он последним мужчиной на Земле! Нет! Только не Катя…
Но реальность говорила об обратном. Могла. Но почему? Как ему удалось заставить ее забыть, поверить? Как? А она… Как она могла так глупо попасться - связаться с Малиновским?! Неужели, она его действительно любит? Смогла простить? Тогда как его, Андрея, не простила. Даже разговаривать не захотела…
Мдааа… Что-то вы сегодня разогнались, Андрей Павлович. Вон она ваша белокурая прелесть с ангельским личиком и мешком любовников в придачу. Всё просто, ясно и понятно. Без всяких шекспировских страстей. И давление не скачет…

Он изменился: стал ещё больше похож на отца. Сдержанный, будто внутренне собравшийся, постоянно готовый к удару.
Повзрослел - в глазах больше нет той сумасшедшей искры, что была раньше.
Когда-то давно, будто в другой жизни, он мне казался Питером Пеном. Забавно. Ему же тогда уже было за тридцать, а мне он казался совсем мальчишкой. И что же теперь? Вечный ребёнок вырос?
Он скоро женится… На белокурой сестрице моего выдуманного жениха.
Если Рома не врёт, то это не женщина, а бес в юбке. Зачем Андрей женится? Неужели, чтобы наказать себя? Не может быть! Он никогда не страдал мазохизмом. Или теперь стал страдать?
Теперь… Теперь он совсем другой. Будто пеплом присыпанный, будто замороженный. Хочется подойти к нему прямо сейчас и надавать пощёчин, потом поцеловать… Чтобы он хоть очнулся от этого бреда. Андрей!
А это? Эта девочка рядом с ним и есть Лена? Сколько ей лет? Двадцать четыре? Двадцать пять? Как-то не верится, что она действительно такое исчадие ада, как рассказывает Малиновский. Такие глаза больше подходят ангелу…

А Малиновский чувствовал, что пьянеет с каждой секундой всё больше. От шампанского и от какого-то дурного счастья. «Рома, спокойно. Вдох. Выдох. Рядом с тобой не любимая невеста, а бывшая девушка твоего лучшего друга. И весь этот фарс создан только для того, чтобы вернуть личное счастье Жданову и Кате. Вспомнил? Да, вспомнил… Ну, вот ещё один поцелуй, и сразу же всё вспомнится»
Катя потеряла счёт времени. Всё слилось в единый поток: поздравления гостей, хмурый, почти ненавидящий взгляд Жданова, боль из-за собственной подлости, прикосновения Ромки… Мучительно сладко от его поцелуев. Все рамки стёрлись. «Жених… мой… С ума сойти… Я же не люблю. Не люблю. А кого я люблю? Кто любит меня? Никто… Значит, мне можно. Мне всё можно»
- Ромка, это всё не по-настоящему… Там Жданов с ума сходит.
- А пусть сходит. Мы ведь этого и добиваемся. Так ведь?

***
- Андрей, - Лена подошла к Жданову и взяла его под руку.
- Да? – мужчина скользнул рассеянным взглядом по лицу невесты.
- Надо подойти, поздравить.
Он непонимающе уставился на нее? Что?.. Еще и подойти?! Еще и поздравить?! Метнул злобный взгляд в сторону Малиновского. А губа у Ромки не треснет?.. Вот выдумала.
А Лена не отставала.
- Андрюш, пошли уже... А то почти все уже поздравили, а я, как-никак, сестра все-таки...
Нехотя, стараясь делать это как можно медленнее, Жданов двинулся вслед за ней к светящейся счастьем парочке. Ноги совершенно отказывалась шагать в этом направлении и так и норовили увести хозяина к выходу. Справившись с собой, Андрей изобразил на губах что-то вроде улыбки и, подойдя к ним, встал у Лены за спиной.
- Привет... - голос девушки доносился до него как сквозь вату.
А Роман услышав ее, тут же обернулся и разулыбался еще радостнее.
- Привет, привет...
- Привет... - Эхом отозвалась Катя, и Роман почувствовал, как она напряглась под его рукой.
- П-привет... - прохрипел еле слышно Жданов.
- Андрюх, ты чего? - Рома был сама внимательность, - Простудился что ли?.. Что-то сипишь, как раненый бегемот.
Жданов почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Ах, он еще и издевается! Ну я сейчас!.. Но моментально взял себя в руки - кто он такой, чтоб портить Катерине ее день? А ведь сегодня ее день... Она такая красавица...
- Кать, как же Вас угораздило связаться с моим братцем. На него ж табличку вешать надо…
- Осторожно окрашено? – усмехнулся Малиновский.
- И эту тоже, - улыбнулась Лена. – Да, кстати, мама сказала, что вы тоже останетесь ночевать?
- Ночевать? – встрепенулась Катя и вопросительно посмотрела на Рому.
- О, хорошо, что напомнила. Мама пригласила нас пожить здесь до Нового Года. Я подумал, ты будешь не против. Тем более твои уехали, - выдал скороговоркой Малиновский и в заключении прижал Катину руку к губам.
Андрей нахмурился, но только на мгновение.
- Вижу у вас все хорошо, я рад.
- А что, были сомнения? – улыбнулся Рома, приобняв Катю за талию. А той вдруг нестерпимо захотелось разбить об его голову стоящую неподалеку вазу.
Но каким-то чудом она удержалась, только опустила вниз мигом ставшие злыми глаза.
Немного подождав и сумев неимоверным усилием взять себя в руки, Катя постаралась мило улыбнуться и мирно произнести.
- Извините... - Она сняла руку Малиновского с талии и, посмотрев ему в глаза, добавила. - Мне нужно выйти, на минуточку...
В глаза Романа мелькнуло беспокойство, но делать нечего. Он тоже как можно ласковее улыбнулся ей в ответ.
- Конечно, любимая... - И он снова приложился к ее щеке жаркими губами, от чего Катерину пронзила сладкая дрожь с головы до ног, а на лице заалел предательский румянец. Напоследок кинув быстрый, полный возмущения, взгляд из-под ресниц на «жениха», Катерина пулей выскочила из комнаты.

Cпасибо!

Уряяяяя! И тут прода появилась!!!

Так значит Катерина будет с Романом, что ли? Что-то как-то подозрительно все складывается... Да еще и Жданов тормозит не по децки... Уж скорей бы мозги включал, а то уведут Катьку из-под носа.

- Да, мамочка, конечно… Нет-нет, не торопитесь, - прижав телефонную трубку к уху, Катя присела на кровать и расстегнула ремешки на туфлях.
«Как хорошо-то… Вот бы напялить на Малиновского эту красоту - узнал бы тогда, где раки зимуют. Тоже мне Бондарчук! Принесла нелегкая на мою голову!»
-…У меня все замечательно. Сейчас? – «Ну и что ответить? Скажешь дома – мама может перезвонить на домашний, не дома – объяснять до утра придется».
- У Юлианы, - нашлась Катя. – Да, вот решили устроить маленький девичник. – «Человек на пятьдесят»
- Кать, вот ночная рубашка. Завтра, наверно… - начал было Рома, войдя в комнату.
Катерина сделала страшное лицо, зажав трубку рукой.
- Понял, испаряюсь, - понимающе кивнул Ромка, попятился и вдруг со страшным грохотом рухнул на пол, зацепившись за отброшенные Катериной туфли.
Катя замерла.
- Ох, бля! – с чувством выдал Малиновский, переведя дыхание, и прислонился спиной к кровати так, что его голова оказалась почти у Кати на коленях. Та в сердцах отвесила ему подзатыльник.
- А не х… вещи раскидывать! - огрызнулся Рома.
- Пить надо меньше! – бросила Катя и ушла в ванную, плотно прикрыв за собой дверь.
- Тоже мне фифа! – мужчина потер ушибленное колено. – Я может вообще, ногу сломал! Из-за тебя!

Родители. Как она им все объяснит? И можно ли ЭТО вообще объяснить?
Катя пыталась найти ответы на эти вопросы уже минут сорок, утопая в пенной ванне.
Не то чтобы мысли о том, что будет потом, когда всё закончится, не приходили ей в голову. Приходили. И не раз. Но она отгоняла их, как менее важные на данный момент. А сегодняшний день вообще мало располагал к размышлениям. А уж вечер и подавно. Но праздник кончился, гости разошлись, и реальность жестко вступила в свои права: на ее пальце поблескивает изящное колечко, за дверью чертыхается Малиновский, и голос у мамы по телефону был обеспокоенный какой-то. А ОН где-то здесь, может быть даже в соседней комнате. Такой близкий, родной, любимый, и в тоже время как никогда далекий и чужой. Чужой жених. Чужой мужчина…

- Пушкарева, ты там не утонула еще? – послышался из-за двери голос Малиновского. – Если, что я внизу, хорошо?
- Ладно, - крикнула в ответ Катя, а про себя подумала: «Он вообще когда-нибудь устает?!»

***
- Ну и, где он это взял? – проворчала Катя, рассматривая белый кусочек шелка на бретельках, отделанный кружевом и в пару к нему пеньюар.
Судя по всему, у сестры позаимствовал. Вряд ли Анна Сергеевна носит такое: больно уж аппетитно, да и размер не тот. Наверняка подарок... Может быть даже от Андрея. Перед глазами моментально возникла картинка того, как вот эту самую убашку Жданов снимает с Лены, а потом... Катерина крепко зажмурила глаза и помотала головой... Так, это убрать с глаз подальше... Она огляделась. А куда с глаз подальше, если только... Ее взгляд остановился на внушительных размеров встроенном шкафу. Откатив дверцы в стороны, Катерина внимательно осмотрела все, что там висело и лежало... Сорочка и пеньюар были безжалостно скомканы и благополучно запиханы в самый дальний угол, на самую нижнюю полку, а Катин взор остановился на висевших рубашках... Вот это может быть и подойдет... Начав их перебирать, Катя только диву давалась, зачем Роме их столько?.. Остановив свой выбор на самой простой, по ее мнению, она сняла ее с плечиков и, скинув халат, переоделась.
Хорошо бы Малиновский задержался подольше, и она бы успела уснуть к его приходу. Хотя Рома и заверил ее, что на данный момент его сердце и все другие части тела принадлежат самой прекрасной девушке в мире по имени Оля, и поэтому Кате нечего опасаться - на ее покой и сон он посягать не станет. Пушкаревой было не по себе при мысли, что им предстоит провести несколько ночей в одной кровати. Уж больно обжигающими были его поцелуи этим вечером, а объятья нежными. «Пушкарева, а тебе ведь было приятно» - пискнул внутренний голос.
- Смолкни! – прикрикнула на него девушка, юркнула под одеяло.
Но уснуть не получалось. Не смотря на то, что день выдался не из легких, и она очень устала, в голове роилось столько мыслей, что сон не шел.
То и дело пред глазами возникал Андрей, а рядом с ним Лена. Вот он разговаривает с кем-то, а сам сжимает ее руку. А вот она ему что-то говорит, почти положив голову ему на плечо… Нет. Не прав Малиновский. Не всё у них так однозначно. Да, не великая любовь, не страсть. Но для совсем уж безразличной ему невесты он к ней относится слишком тепло и терпеливо. Так хозяева относятся к озорному пушистому любимцу. Ха! А что. Очень похоже. Богатый наследник завел себе породистую кошечку от нечего делать!

***
Где она?! Кто это?!
Катя уже готова была закричать. Но…
Кто-то закрыл ей рот ладонью и, наклонившись, прошептал в самое ухо:
- Только не ори! Пожалуйста, только не ори, - а потом коснулся губами ее шеи, плеча. Горячая ладонь скользнула по груди, и пальцы впились в тело. Катя тихо охнула.
«Малиновский, сволочь такая! Что ж ты творишь?! Ведь обещал же! Дрянь...»
А голова уже кружится и воздуха всё меньше.
У Кати возникло какое-то странное ощущение, как будто она наблюдает за всем со стороны.
Вот его губы касаются ложбинки между грудей, и накатывает еще одна волна тепла.
А вот она уже сняла с него рубашку…
«Идиотка! Что ты творишь?! Это же Малиновский! Он не твой! И ты не его…» Да не его, да не ее. Да завтра она его убьет. Может быть… Но это будет завтра. А сейчас. Какое это имеет значение сейчас? Когда так тепло от его рук, когда в первые за долгое время она чувствует себя живой…
Хлопнула дверь, щелкнул замок. Малиновский резко выпрямился, бесцеремонно высвободившись из ее объятий, и, проведя рукой по лицу, выдал:
- Ну, слава те господи! Я уж думал он там до утра застыл.
- Застыл? Кто застыл? – растерянно переспросила Катерина.
- Жданов твой, кто! Я уж думал всё, хана! Придется отрабатывать по полной.
Отрабатывать? Так это...
Катя села на постели и включала ночник.
- Так ты это нарочно?!
- А ты думала?! Кать, я тебе русским языком сказал: меня ждут, я ЗАНЯТ. Вот это вот, - он махнул рукой в ее сторону, - меня уже не колышет. Отыграл я уже в эти игры. Кстати, а ты горячая…
Договорить он не успел, так как в него полетела подушка.
- Дрянь! Пошел вон!
- Ну, ни фига себе! Вообще-то это моя комната. С десяти лет.
- Мне плевать! Убирайся!
- Шикарно! Я, значит, тут для нее костьми ложусь, а она… Шикарно!
- Сволочь!
- Сволочь? - Он схватил ее за руку и сдернул с кровати.
Катерина побагровела от злости.
- Да как ты... Как ты... - она задыхалась от бешенства, а Малиновский вдруг застыл как изваяние. Девушка воспользовалась этим и юркнула в постель.
- Убила! Без ножа зарезала! – взвыл дурным голосом Малиновский.
- Ром, ты чего? – растерялась Катя.
- Там ничего другого не было, да? Полный шкаф барахла, а тебе эту приспичило! Ой, блин! Не могу!
- Ты… Ты про рубашку?
- Спасибо Вам, Екатерина Валерьевна! Огромное! – Рома картинно поклонился.
- Ром…
- Всё… Теперь меня точно убьют. С особой жестокостью, - с этими словами Малиновский нетвердой походкой направился к выходу.
Когда дверь за ним закрылась, Катя упала на подушку и разрыдалась.

- И я тоже. Спокойной ночи, лисенок, - Малиновский нажал отбой и сделал глубокий вздох. Полегчало. Вроде. Блин, ему б только до Нового Года продержаться... А там!
Роман глянул на часы. Почти четыре. Пора и честь знать. Катя, наверное, уже успокоилась и уснула. Черт! Утром извиняться придется. Ну, да ладно. Где наша не пропадала. В конце концов, он не для себя старается.
Рассуждая подобным образом, Малиновский направился в спальню, но почти тут же наткнулся на Жданова.
- Извини, - Роман попытался пройти, но...
- Стоять.
Раздраженно встряхнув головой, Малиновский остановился. Жданов стоял, привалившись к косяку, и, казалось, чего-то ждал.
- Поговорить надо… - хмуро буркнул Андрей.
"Только вот этого мне и не хватало, для полноты впечатлений", - Роман тяжело вздохнул. Решительный вид друга не оставлял сомнений в том, что разговора избежать не удастся.
- Говори… - Так же как и Жданов, хмуро буркнул он.
Андрей поймал его взгляд и, уже больше не отпуская его, процедил.
- Если ты…. - Он сжал руки в кулаки, - если ты хоть раз... Если она хоть раз из-за тебя заплачет...
- То что?!
- Я тебя убью.
"Однако!"- Малиновский изумленно вскинул брови. Злость накрыла его с головой. Этот… Он даже слов подобрать не мог, чтобы подобрать определение Жданову… Этот… замороженный, отморозился как-то не совсем вовремя.
- Да что ты говоришь! - Злобно выдохнул он. - А тебе не кажется, что это не твое дело?!
- Не кажется! - перебил его Жданов и грозно надвинулся на него.
Выпей Малиновский чуть меньше, он смог бы определить, что со Ждановым сейчас лучше не связываться, но в своем нынешнем состоянии, Малиновский плюнул на все. Ярость кипела внутри, и Жданов подвернулся очень кстати.
- Мы с Катей как-нибудь сами разберемся, кто, где и с кем. И тебя не спросим. А теперь отойди с дороги, - почти прорычал он. - Если Катю что-то не устраивает, она сама мне об этом скажет. А ты лучше пойди и начни снимать со своей Ленки любовников, хотя бы через одного, а то рога в дверь не пройдут скоро. - Он пихнул Жданова в грудь, пытаясь отодвинуть его в сторону.
Андрею, казалось, не хватало именно этого толчка. Схватив Малиновского за грудки, он швырнул его практически через весь коридор и ушел.
Пролетев несколько метров, Роман ударился затылком об стену, попутно задев виском край, висевшей на ней полки, и отключился…

Роман очнулся и с трудом открыл глаза. Комната качалась и расплывалась. Попытавшись приподнять голову, он охнул от боли и медленно, стараясь не делать резких движений, сел. Осторожно коснулся виска.
«Кровь. Черт! Ну Жданов, ну молодец! Устроил радостную ночку... Во век не забуду.» Поднялся на ноги, и постоял так несколько секунд, ожидая, пока в голове хоть чуточку прояснится. Потом, медленно, опираясь рукой о стенку двинулся в сторону их с Катей спальни.
Катя спала. Он осторожно опустился на край кровати и коснулся ее плеча .
- Ром, лучше уйди, - сонно отмахнулась девушка.
- Каааать…
- Малиновский, имей совесть! Катя приподнялась и снова упала на подушку. Но почти тут же села и ошарашено уставилась на сидящего у нее в ногах Рому.
- Ой…
- Только не кричи
***
- Ты с ума сошел?! – Катя отирала кровь с лица Малиновского мокрым полотенцем. – Ты как так умудрился?
- Да вот как-то…
- Ром!
- Комета хвостом задела, - усмехнулся Рома.
- Андрей, да?
Малиновский кивнул.
- Решил мне урок Домостроя преподать. Отелло, блин! Ай! Что там?
- Рана, что! По-моему зашивать надо.
- Блин, чтоб ему пусто было!
- Прижми, - она приложила к его виску салфетку. – Я оденусь пойду.
- Кать, не надо. Я отца разбужу или такси вызову.
- Я тебе сейчас вызову! Санитаров из психушки! Прижми лучше посильней.
***
- Ну-с, молодые люди, что у нас тут?
Пожилой врач с интересом оглядел молодую девушку в дорогом вечернем платье с распущенными по плечам волосами и лежащего на кушетке мужчину. Оба были изрядно перепачканы кровью.
- Да вот, - Катя указала на Малиновского.
- Кхм… Мда. – взглянув на рану, доктор повернулся к столику с инструментами. - Что праздновали?
- Помолвку, - вздохнула Катя.
- Хорошо, что не свадьбу.

Малиновскому показалось, что он отключись всего на несколько секунд, но когда он открыл глаза, то оказалось, что они с Катей уже едут в такси. При чем его голова лежит у нее на коленях, а она гладит его по волосам. Разбитая половина лица занемела.
- Куда мы едем?
- Ко мне, - она улыбнулась. – Спи.

Холодный душ сделал свое дело: сердце уже не так бешено колотится, ярость понемногу отпускает. Но перед глазами всё еще стоит бледное лицо Малиновского.
- Мы с Катей как-нибудь сами разберемся…
Они с Катей…
Не смотря на всё то, что он видел сегодня, мозг… Да что там мозг! Всё его существо, каждая клеточка, отказывалось принять отношения Кати и Малиновского как свершившийся факт.
Казалось бы доказательств более чем достаточно: Ромка перед ней ковром стелется, и она… Как горели ее глаза, как она расцветала от каждого его прикосновения, слова… Малиновский, конечно, всегда умел очаровывать женщин, но тут…
Даже когда она была с ним в ее глазах таилась грусть… А сегодня… Как она зарделась, когда Ромка одел ей на палец кольцо… Сволочь! Какая же ты все-таки сволочь, Рома! Убил бы! Ха! Так ведь уже… кажется. Черт! Надо пойти посмотреть, наверно. А то мало ли… Хотя… Если что, уже б такой крик стоял…
Зря он так, конечно, но… Вот что этому паразиту нужно?! Такая женщина рядом, а он еще каким-то «лисятам» по ночам названивает… Идиот! И это после того как…
При воспоминании о случайно увиденной недавно сцене бросило в жар, не смотря на ледяные струи…

Завернувшись в полотенце, Жданов вернулся в спальню. Лена спала, обняв подушку. Рядом, от виброзвонка трепыхался ее мобильник.
Мужчина усмехнулся и взял телефон. Взглянул на дисплей: так и есть.
- Ленка…
- Она спит… Парень, я, конечно, всё понимаю, но ты на часы давно смотрел?
- Ну … Это…
Не дожидаясь пока на том конце соберутся с мыслями, Жданов отключился.
И где она только находит таких…
Осторожно подвинув спящую девушку, лег рядом.
«Каких таких?» - вкрадчиво поинтересовался внутренней голос.
Одноклеточных.
Ха! Жданов, а сам? Забыл, как по окнам лазил, а потом трясся, что расплачиваться придется? А что? Стоило Ленке тогда слово сказать, тебе бы мало не показалось. Самое малое в ЗАГС бы загнали. А от Ромки, как глаза прятал? Иллюзий на счет сестры Малиновский, конечно, не питал. Но за такое бы точно душу вытряс. Даже из лучшего друга.
И ведь понимал же тогда, что стерва, что девчонка совсем, а ничего с собой сделать не мог. Как приворожила. Стоило ей только ресницами взмахнуть, и внутри всё обрывалось… А Ленка и рада стараться. Всё лето нервы мотала, а потом обрадовала…
Более идиотской и унизительной ситуации в его жизни наверно не было.
Но вопреки его опасениям настаивать на свадьбе Лена не стала, взяла деньги и, гордо вскинув голову, удалилась. А он чувствовал себя последней скотиной, но в тоже время был безмерно счастлив, что пронесло…
А потом… Потом была стажировка в Германии, Кира… Жизнь пошла другим путем…
А прошлым летом, в Праге, она вдруг возникла из ниоткуда. Он и сам не понял как оказался у нее в номере… Глядя утром на спящую девушку, вдруг подумал: а почему бы и нет? Чего ему уже искать? Нечего. А она всё-таки не чужая. И родители… Мама хоть и не говорит, а наверняка уже о внуках мечтает…

Лена не просыпаясь, повернулась и прижалась к нему, положив голову ему на плечо.
Вздохнув Жданов скосил глаза на макушку девушки. По большому счету в ее разгульном образе жизни есть и его вина... Так что... Не ему осуждать ее... А тем более уж влезать в отношения Ромы с Катей... Сам-то тоже хорош... И что теперь делать?... А если он Ромку покалечил? Вон он как летел. Жданов похолодел. Такого Катя ему точно никогда не простит... Его лоб покрылся холодным потом, когда до него дошло, что Катерина ведь ждет ребенка от Малиновского. Подскочив на кровати, он замер глядя в одну точку... Надо точно выяснить, что с Романом, а потом... потом, он пойдет и попросит прощения... Да... Вот только соберется с силами и пойдет... Потому что он виноват...
***
Ммм… Как же голова болит… До одури.
По идее, надо открыть глаза. О! Получилось… Как всё качается!
Интересно, чем вчера всё закончилось? Судя по тому, что голова просто раскалывается, чем-то веселым. Ещё бы вспомнить, чем? Сейчас аккуратненько посмотрим по сторонам.
Так… я один. Интересно, почему мне кажется, что так быть не должно? Мда… Какой-то кусок выпал из жизни…Надеюсь, мне будет не очень стыдно за него?
Ээээ… А я вообще где? Такое ощущение, что не дома… О! Эйнштейн. Где-то я Ваш язык уже видел, профессор. Вспомнить бы еще где?
Малиновский сел на постели и огляделся. Шкаф, письменный стол у окна, книжные полки. Мысль вертелась юлой, но в конкретную догадку облекаться не желала…
- … он другой совсем, - донесся до Ромы голос Кати.
Катя… Ну, конечно! Он у Пушкаревой. Нет. Все-таки пить надо меньше. В памяти стали всплывать моменты прошлого вечера.
Вот они принимают поздравления, вот он надевает ей на пальчик изящное кольцо… Поцелуй… А ведь тебе понравилось, Малиновский. И не отрицай! Не отрицаю…
Черт! Ну почему всё самое лучше всегда Ждановское?! Нет. Ему не жалко. Но всё-таки? Сколько он себя помнил, первым номером всегда был Андрей, а он так … На подпевках… Так сложилось. Почему? Наверное, потому, что он никогда не рвался быть первым, как Сашка, а другие от него этого не требовали как от Жданова. У него и так всё было… А родители смотрели на его выходки сквозь пальцы и больших подвигов не требовали… По большому счету жизнь щелкнула его по носу только дважды: первый раз когда родители принесли домой пищащий сверток, перевязанный розовой лентой, и второй когда серая мышка Катенька одним махом разрушила его планы…
- Он звонил мне утром, - донесся до Малиновского голос Юлианы, - спрашивал, где вы, как Рома себя чувствует.
Малиновский чуть не застонал в голос: вот только Юлианы ему сейчас и не хватало! Он и так не знает как Катьке в глаза смотреть… А тут еще и Виноградова. Если Катя ей рассказала, то… Хана Вам, дорогой товарищ! Даже боевые раны не спасут… Но с другой стороны, он же не для себя старается. Ну, почти …
Ох. Как же всё-таки голова болит… И плечо… О лице и говорить нечего… Во всей этой ситуации есть только один положительный момент: ему всё-таки удалось достать Палыча, задеть его за живое. Кроме того, теперь он точно знает, что Катька ему совсем не безразлична. Иначе стал бы он так за нее… Постановка вопроса правда несколько настораживает…
Ладно. Наверно, надо выбраться из Катькиной светёлки и предстать пред светлыми очами «будущей госпожи Малиновской» и ее подруги Если его не порвут сразу же, то он будет жить долго и, может быть, счастливо.
Откинув одеяло, Рома поднялся, но тут же вынужден был опуститься на постель: голова закружилась так, что затошнило.
- Жданов, твою мать! – выдохнул мужчина, положив голову на подушку.

Когда он, наконец, собрался с силами и дошел до кухни, собеседницы замолкли и повернулись к нему.
- Мдааааа…Совсем как живой, - констатировала Виноградова. Катя кинула на него взгляд, в котором была и жалость, и злость, и даже какая-то капелька восхищения. У Ромы от такого калейдоскопа снова закружилась голова. Или это от Ждановских кулаков?
- Всю жизнь хотела выйти замуж за побитого, несчастного Малиновского... Кто о чём мечтал, а я об этом, - язвительно прокомментировала добрая "невестушка".
- Вообще-то я больной. А больных не ругают.
- Ну да, что-то вроде "на идиотов не обижаются"? - подколола острая Юлиана.
- Смешно, - похоронным голосом сообщил Рома, пытаясь удержать ускользающее сознание.
- Сядь, пожалуйста, - вздохнула Катя.

- А всё-таки вы не плохо смотритесь, - задумчиво произнесла Юлиана, наблюдая за тем, как Катя стирает с Роминого лица остатки крови, - И как мне это раньше в голову не пришло. И не надо на меня так смотреть, Малиновский. Сегодня у всех только одна тема для разговоров: как тебе повезло. Ты идти можешь?
- Смотря куда.
- Вперед к светлому будущему.
- Тогда нет.
- А придется.
- Садистка!
- Да не ужели! – усмехнулась Юлиана. – Ему, значит, жениться приспичило. Свадьбу за три дня…
- Ладно, ладно. Только не кричи так, - болезненно поморщился Малиновский.
- Может быть лучше украсить цветами? – обернулась к нему Юлиана
- Лучше сразу ёлочкой.
- Зачем? – удивилась девушка-консультант
- Сэкономим.
Они торчали в этом салоне третий час. Малиновский уже потерял счет всем этим ленточкам, бантикам, букетикам, тортикам, прилагая титанические усилия, чтоб хотя бы выглядеть адекватно. Судя по лицам окружающих получалось не очень.
А Юлиана была в ударе, предлагала то одно, то другое, то и дело кому-то названивала. Катя тоже заметно оживилась, ее улыбка уже не была такой застывшей.
Ему же хотелось только одного: оказаться как можно дальше отсюда, от этих чертовых каталогов и веселых женских голосов, со стаканом аспирина.
Зачем Юлиана вообще всё это затеяла? Зачем весь этот переполох? Он же не собирается на самом деле жениться на Пушкаревой. То есть собирается… То есть…
- Рома! – голос Юлианы вернул его в реальность.
- Да?
- Как тебе эти? – она показала ему очередную фотографию с цветочной композицией.
- Замечательно, - и добавил чуть тише, склонившись к Виноградовой, - Юль, зачем ты это делаешь?
- За тем, что твоя мама хочет, чтоб всё было на уровне, - улыбнулась Юлиана.
«Нет! Она издевается!»
- Свадьбы не будет! И ты это прекрасно знаешь!
- Ты уверен?
«Боже! Дай мне сил!»
- Да! – выдохнул Рома.
- А если Варламов вернется раньше, а Андрей так и не решится? – она пристально посмотрела на него. Малиновский отвел глаза. Виноградова права. Как всегда. И это противно. Очень.
От продолжения неприятного разговора Малиновского спас звонок Шуры: Милко отказывался готовить показ в гордом одиночестве. В другое время Рома бы вряд ли принял это близко к сердцу, но сейчас ухватился за эту возможность, как утопающий за соломинку. Он больше ни минуты здесь не вынесет.
- Хорошо, Шура. Я скоро приеду.
- Рома… - попыталась остановить его Юлиана.
- Девочки, вы тут и без меня справитесь.

***
Мда. Мир может рухнуть и возникнуть заново, а Тропинкина останется Тропинкиной.
Остановившись в дверях президентской приемной, Андрей с улыбкой наблюдал за увлеченно беседующей по телефону девушкой.
- Да точно! Сама видела! Ну, Шура!
- Добрый вечер, Мария, - обнаружил свое присутствие Жданов.
- Ой, - вздрогнув от неожиданности, девушка выронила трубку. Мужчина усмехнулся.
- Ой, Андрей Павлович… А никого нет.
- Да?
- Да. Елена Дмитриевна уже уехала, а Роман Дмитриевич еще не появлялся. Но должен скоро подъехать, иначе Милко сказал, что ни за что не отвечает, - скороговоркой отрапортовала Тропинкина.
- Хорошо. Маш, я здесь побуду.
- Конечно, Андрей Палыч.
- Да, - Жданов открыл дверь в кабинет, - Маш, принесите коньяк.
- Андрей Палыч!
- Хорошо. С кофе, - усмехнулся Жданов и скрылся в кабинете.

Откинувшись на спинку кресла, Андрей обвел взглядом кабинет. Сколько он тут не был? Полгода? Больше?
Последний раз он приезжал в офис в начале лета. На совет. Отец тогда предложил ему вернуться, но… Он отказался. А отец промолчал… Наверно решил, что он до сих не может забыть тот разговор. А он просто не может находиться там, где каждый сантиметр напоминает о Ней...
Хотя… Ему теперь ни где не спрятаться… Догнала…
Перед глазами всплывает картинка: Малиновский минут десять витиевато признается в любви, а потом спрашивает:
- Ты согласна? –и смотрит на Катю выжидающе, слегка склонив голову набок.
- Да, - ее лицо расцветает улыбкой.
Они долго целуются. Под конец Малиновский наклоняется, держа ее в объятьях. Каштановые локоны почти касаются паркета…
Позёр!
Жданов встал и прошелся по кабинету.
Интересно, где они встретились? Как?
Мдаа…А ведь двух лет еще не прошло, как Малиновский с пеной у рта доказывал ему, что Катя его любит, и он ей нужен в любом виде и состоянии. Даже голос сорвал…
А теперь она ждет от Малиновского ребенка, а он… «лисятам» названивает… Сволочь!

***
- Ну что тут у нас? Кто выжил? – Малиновский быстро пересек холл и остановился у рисепшена. Три склонившиеся друг к другу и о чем-то перешептывающиеся девушки выпрямились.
- Добрый вечер, - поздоровалась Амура.
- Здравствуйте, Роман Дмитриевич, - подала голос Шура.
- Ой, что это с Вами?! – всплеснула руками Тропинкина.
- Привет. Поскользнулся, упал, очнулся гипс… Так что у нас тут происходит?
- Милко заявил, что в этом вертепе работает только он и грозился уйти, но когда узнал, что Вы приедете немного успокоился. Сейчас Ольга Вячеславовна его каплями отпаивает…
- А еще Андрей Павлович приехал, - перебила Амуру Маша.
- Да?
- Да. Прошел к Пал Олегычу.
- И всё?
- Коньяк попросил принести. С кофе.
- Принесла?
- Забыла, - стушевалась Тропинкина.
- Понятно. Ладно. Вот что, девушки, вы пока не говорите Милко, что я приехал. А Вы, Шур, минут через двадцать принесите в президентский кабинет коньяк.
- С лимоном?
- Да. Ну как обычно. И аспирин, ладно?
- Хорошо.

Малиновский не верил своему счастью. Неужели проведение над ним всё-таки сжалилось и сменило гнев на милость?
Только он подумал о том, что надо бы узнать, что поделывает Жданов. И вот, пожалуйста. Палыча в коем-то веке принесло в офис. И судя по всему в раздрае. То, что надо, бери и пользуйся.
Малиновский повернул ручку двери, сделал глубокий вдох и вошел. Жданов сидел за столом, опустив голову на руки.
- Кого хороним? – Роман сел в кресло напротив него.
- Зачем пришёл? - ответил вопросом на вопрос Андрей.
- А я-то как тебя люблю...
- И всё-таки, зачем?
- Соскучился. Представляешь?
- Нет. Мы только вчера встречались.
-Я заметил, - Рома дотронулся до повязки, закрывающей рану на виске.
Андрей нахмурился.
- Хотя нет, - Роман усмехнулся, - с тобой мы вчера только виделись, а вот поздоровались с твоим кулаком...
- Малиновский! - было заметно, что еще немного и нового приветствия не избежать.
Рома поморщился.
- Что ж ты так орешь?
- Тебе лучше уйти! - Жданов был готов взорваться.
- Уйду. Не сомневайся… Только сначала ты меня выслушаешь. В конце концов, ты мне должен, согласен?
Андрей не ответил, встал и отошел к окну.
- Ладно. Не грузись. Я даже выиграл от этого. Впервые за несколько дней мы с ней нормально пообщались. Серьезно. Не жизнь, а линия фронта какая-то. Ты думаешь, что я в коридоре забыл? - Роман оглянулся на друга, – она меня выставила. А я, извини, не железный. Я скоро от ее застывшего взгляда на стенку полезу. Смотрит на меня, а видит… - Малиновский снова обернулся.
Жданов перестал напоминать выкипающий чайник и начал слушать. Отлично. А то Рома уже начал сомневаться в своих выдающихся риторических способностях.
- Такое ощущение, что мы живем втроем. А сегодня мы наконец-то поговорили...
Жданов делал вид, что ему безумно интересна панорама за окном. Только чтобы не смотреть на им же покалеченного... А кого собственно? Друга? Врага?.. Он настолько увлекся своими мыслями, что как-то упустил тот момент, когда Ромка встал и начал нарезать круги по кабинету - благо он был большой, и было где развернуться. Президентский все-таки! Очнулся он только в тот момент, когда Малиновский остановился у него за спиной и произнес:
- В общем так. Можешь думать обо мне, что хочешь. Но я так больше не могу. Я ее очень люблю, но… Шведская семейка не мой конек… Да и она вся извелась, я же вижу. А я не хочу причинять ей боль… снова.
- Зачем ты это мне говоришь? – Жданов повернулся к нему.
- Я не хочу всю оставшуюся жизнь чувствовать себя виноватым…
- Неужели? – усмехнулся Андрей.
«Ха! А я то уж и не надеялся» - усмехнулся про себя Малиновский, а в слух парировал:
- Клейма на ней не стояло, уж прости!
Жданов дернулся как от удара.
- Извини, - Рома снова упал в кресло и прикрыл глаза рукой.
- Ром, чего ты хочешь?
- Конкретно сейчас – аспирина, а вообще… Вы должны решить, наконец… Ты и Катя.
- Что решить?
- Как вам жить дальше… А главное - с кем.
- А ты?
- Я?. .. Я очень хочу, быть с ней. Но с МОЕЙ Катей. Понимаешь? Я хочу быть мужем, а не любовником…
Жданов удивленно уставился на него.
- Что ты несешь? Она ждет твоего ребенка!
- Но ты ведь его не обидишь, правда? Если …
- Что если?! – рявкнул Жданов. – Ты, что? Свихнулся совсем?!
Малиновскому показалось, что у него в голове что-то взорвалось. Даже уши на мгновение заложило. По спине пробежал озноб.
- Жданов, - почти простонал он, - заткнись… - откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Андрей принялся ходить по кабинету.
- Андрюх, я понимаю, что сейчас выгляжу идиотом… по меньшей мере, - нарушил тишину Малиновский. – Но я хочу, чтобы она не просто была рядом. Я хочу, чтобы она была со МНОЙ. И не потому, что так сложилось, а потому, что она действительно этого хочет. А сейчас… Она запуталась…
- Но вчера сказала «да».
- А что еще она могла сказать? «Извини, я ошиблась»? И сломать всем нам жизнь? Ты, что Катю не знаешь?
От новой порции ждановского крика Рому спасло появление Шуры с подносом в руках.
- Роман Дмитриевич, там опять начинается, - Кривенцова поставила поднос на стол и протянула шефу стакан с еще шипящей в воде таблеткой.
- Иду, - вздохнул Рома и сделал глоток. Шура вышла. Малиновский поднялся, подошел к столу, наполнил рюмки и повернулся к Жданову.
- В общем так. До свадьбы осталось три дня…
- Два.
- Да?.. Ну не важно… Если до свадьбы она передумает... Обещаю, вешаться не буду. Разве что напьюсь… за ваше здоровье… Но если я ей всё-таки одену на палец кольцо... Тогда не обессудь. С наступающим, - Роман одним махом осушил рюмку, зажевал ломтиком лимона и вышел, оставив Жданова в полном замешательстве.


- Нет… По-моему по пятнадцать. Подожди, сейчас посмотрю, - прижав телефонную трубку плечом, Жданов принялся перебирать бумаги, лежащие на столе. Наконец, нужный документ был найден, - Да, по пятнадцать… Не важно. Пусть… Не знаю. Честно говоря, я б прямо сегодня уехал … Малиновский? А что ему сделается? ... Сейчас? Откуда я знаю?! ... В офисе наверно, завтра показ как никак… Да не злюсь я… Серег, всё нормально, правда… Хорошо, до встречи.
Нажав отбой, Андрей кинул трубку на груду бумаг и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза.
Злиться? Нет, он просто устал, запутался, заблудился. Где? В собственных мыслях, чувствах, ощущениях… А он уже, честно говоря, стал сомневаться, что они у него вообще есть. И вот на тебе! Третий день как в тумане. Моментами он уже даже не понимает, где он и что. Как сегодня… Когда Малиновский вывалил на его голову весь этот бред… Вывалил и ушел, а ты теперь сиди и думай, то ли это у него предсвадебный мандраж, то ли…
Жданов прислушался к голосам, доносящимся из гостиной, там женщины под чутким руководством Юлианы выбирали свадебное платье для будущей госпожи Малиновской. Спасаясь от этого действа, он и ушел в кабинет, сославшись на дела, которых на самом деле было достаточно. Но работать не получалось… Мысли то и дело возвращались к разговору с Ромой… К Кате… В памяти одно за другим всплывали воспоминания… Их первая встреча… А ведь если бы не отец, он мог бы и не принять ее на работу, и тогда… Тогда не было бы с ним всёго этого… Всей этой аферы, Кати, инструкции… Не было бы, не случилось… А что б было? Кира? Кресло президента? Возможно… И был бы он сейчас солидным бизнесменом и отцом семейства, а мог бы и не быть… Но. Катя была, и инструкция, и совет… Всё было, и отрицать это не имеет смысла… Как и то, что Катя выходит за Малиновского…

-Она запуталась…
- Но вчера сказала «да».
- А что еще она могла сказать? «Извини, я ошиблась»? И сломать всем нам жизнь? Ты, что Катю не знаешь?

Да. Это вполне в Катином духе. Забыть о себе, ради других. В данном случае ради Романа и … ребенка.
- Замечательно! Ты просто – принцесса, - послышался из-за двери голос Юлианы.
- Правда? – в Катином голосе сквозила какая-то потерянность. Или грусть?
Андрей поднялся, подошел к двери и приоткрыл ее.
В гостиной был беспорядок. Повсюду коробки, обертка. Диваны утопают в белом шелке, словно в сугробах. И посреди всего этого спиной к нему словно изваяние застыла Катя. Вышитый корсаж, обнаженные плечи, волосы забраны в высокую прическу, только один локон выбился, и она теребит его кончиками пальцев.
В следующий момент Жданов увидел Лену, которой Юлиана помогала застегнуть корсаж. Справившись со ступором при виде Кати в платье, он решил зайти в комнату.
- Андрей! - от Ленкиного возгласа все вздрогнули. - Тебе нравится? - она закружилась, отразившись белым облаком в большом зеркале над камином
- Мне... - Жданов начал растеряно оглядываться. Катя на него не смотрела, а Юлиана показывала большой палец. - Нравится! - он правильно истолковал сигналы.
- Правда? – Малиновская развернулась и обвила его шею руками. Катя чуть заметно дернулась. Но в этот момент послышался звонок мобильного.
- Кать, это твой, - Юлиана принялась ворошить «сугробы» в поисках трубки.
Опустив глаза вниз, Андрей заметил трепыхающийся мобильник у края Катиного платья. Он наклонился и поднял его.
- Вот, - протянул телефон девушке. На мгновение тонкие пальчики коснулись его руки.
- Ало. Рома? Ты где? – она говорила, а сама, не отрываясь, смотрела на него. Он чувствовал на себе недоуменные взгляды, понимал, что надо отойти, но не мог.
- Солнышко, я сегодня не приеду. Останусь у себя, - донесся до него усталый голос Малиновского. – Продержишься?
- Постараюсь, - взмах ресниц. И сердце летит куда-то вниз.
- Я вернусь утром, если не окочурюсь конечно… Милко, да иду я! … Мне надо идти. Я еще позвоню.
- Надеюсь, я не стану соломенной вдовой? - вздохнула Катя, всё так же не отрывая взгляд.
- Не дождетесь!
Она нажала на красную кнопочку. Печальный, однако какой-то надеющийся взгляд. «Она запуталась…» - так кажется, Рома сказал?
- Что-то случилось? – нарушила тишину Юлиана.
- Рома не приедет, - она отвернулась от Андрея и подошла к Юлиане, задев его краем платья.
- Ну что ж, прекрасно. Давайте ужинать. А то мне скоро в аэропорт, - Лена обернулась к Жданову, - ты меня проводишь?
- Ты уезжаешь? – удивился мужчина.
- Ой, а я тебе разве не говорила? Ромка отказался лететь в Прагу. Теперь понимаю почему, - усмехнулась девушка. – Но к субботе я обязательно вернусь.
- Понятно.
- Проводишь?
- Конечно.

А прода когда

Царапаю я, царапаю Но музЫк вреднячает...

ЗЫ. Давненько кто-т не заходил в тему
На НРКмании еще один кус есть, если не видела

А здесь пачиму нет там за коментами разве найдешь... а я то думаю... чет не то, нет мыслев Жданова о Бледной моли... как он к ней в окно лазил...
Здесь можно перечитать и вспомнить... а то пока дождесся...все забудешь

Блин, блин, блин!!!
В коментах запуталась, пропустила

Не расстраивайся ... вставь... здесь мало, кто ходит... вот и не заметили...кстати, а главки можно выделять, а то запутаемся

В этой теме править могет ток админ

А чего надо править-то?
Скажите - поправлю...