Название: Переписанный роман
Пейринг: Катя/Андрей, что уже странно
Герои: Все теже
Примечение: С чего меня торкнуло, не знаю. Наверно мороженного переела
С момента судьбоносного совета прошло три года. После Египта Катя в Зималето не вернулась.
И снова Новый год. Снова елки, опутанные гирляндами, суета в магазинах… Мандарины, шампанское и оливье… И снова я как обычно не успеваю купить подарки… И снова это странное гнетущее чувство тревоги…
Оно появляется каждый год, словно подкрадываясь из-за угла, примерно в одно и то же время, накануне моего дня рождения и не отпускает уже до конца новогодних каникул, которого я жду как манны небесной. Потому что можно с головой уйти в работу, и тогда тупая ноющая боль где-то рядом с сердцем понемногу отступит, уйдет, исчезнет. И снова можно будет жить, дышать полной грудью. До следующего Нового года…
А ведь когда-то я любила этот праздник, ждала его. Даже после осознания того факта, что Деда Мороза не существует, он не потерял для меня своей прелести. И я, как и многие в канун Нового года строила планы и лелеяла радужные надежды на будущее, искренне веря, что все горести останутся в старом году.
Теперь этого нет. Теперь для меня Новый год не более чем две недели выходных, а увешанная игрушками елка только праздничное украшение.
Почему? Наверно потому, что я растеряла свою детскую веру в чудо, впрочем, как и мечты о прекрасном принце. И стала реалисткой.
Нет, конечно, я не отношусь к тем людям, которые не отмечают Новый год вообще. Нет. Я все так же в последние два дня ношусь по магазинам, запасаясь подарками для родителей, Кольки, а теперь еще и Алексея. Помогаю маме резать салаты. И желаю всем всего-всего под звон бокалов.
И в этот Новый год мы опять соберемся на нашей кухне, заглянет на огонек Колька, Алексей приедет с кучей цветастых пакетов и бутылкой дорогого шампанского. Мы поцелуемся под бой Курантов и, посидев еще немного, уедем куда-нибудь в клуб или к знакомым. Он будет млеть от комплиментов, расточаемых окружающими, его красавице-невесте, а я буду чувствовать себя породистой лошадью, выставленной хозяином на всеобщее обозрение, злиться и задаваться вопросом: а зачем мне это надо? Но к утру это пройдет.
Вернусь домой часам к шести и лягу спать. И ты опять мне приснишься… Таким какой ты был тогда. В канун того Нового года…
Тебе наверное уже все равно, но я простила … И я благодарна тебе. Благодарна за то, что было. За то, что ТЫ был… Ведь не смотря ни на что, это была сказка, пусть и не со счастливым концом. Бывают и такие сказки…
***
- Хорошо, мамочка, я сейчас куплю. Большего ничего не надо? Ладно
Еле найдя свободное место, Катя припарковалась и, выйдя из машины, направилась к стеклянным дверям торгового центра. Но дойти до них, ей не удалось. Едва она сделала несколько шагов, как каблук на правом сапоге предательски хрустнул, и, потеряв равновесие, девушка осела на асфальт.
- Вам помочь? – раздался над ухом мужской голос.
Катя вздрогнула и подняла глаза. Равнодушный, ну может быть вопросительный, взгляд, протянутая рука в черной перчатке. Немного поколебавшись, Катя оперлась на нее и встала.
- Вот… каблук сломался.
- Бывает.
«Только с такой дурой как я!»
- Давайте я провожу вас до обувного.
«Вас?... А в прочем… Какая разница, Пушкарева?»
Девушка кивнула, и они направились к входу.
***
- Кто это?
-Понятия не имею.
- Странно, мне показалось, я ее знаю.
- Показалось. Малиновский, поехали.